Улисс. Том 2. Джеймс Джойс
хлоркой каждые две недели, календарь с картинкой «В идиллические времена», что им подарил мистер Танни, бакалейщик. На этой картине молодой джентльмен, одетый по-старинному, в треуголке, протягивал своей возлюбленной даме букет цветов через решетку ее окна, со всей галантностью того давнего времени. Сразу ясно, что за этим какая-то история. И как приятно подобраны краски! Она в белом из облегающей мягкой ткани, и поза самая изысканная, а кавалер в наряде шоколадного цвета и выглядит аристократом до кончиков ногтей. И часто, заходя туда кой-зачем, она мечтательно глядела на них и, засучив слегка рукава, трогала свои руки, такие же белые и мягкие как у той и размышляла о тех временах потому что она нашла в словаре произношения Уокера который остался от дедушки Гилтрапа что это значит идиллический.
Близнецы теперь играли вполне по-братски, самым похвальным образом, до тех пор, пока юный Джеки, который и в самом деле был отчаянный озорун, от этого никуда не денешься, нарочно не наподдал мячик изо всех сил в сторону затянутых тиной скал. Само собой ясно, что бедный Томми выказал бурное огорчение, но, к счастью, джентльмен в черном, сидевший там в одиночестве, отважно ринулся на выручку и поймал мяч. Оба соперника с истошными воплями тут же принялись требовать любимую игрушку, и чтобы выйти из положения, Сисси Кэффри обратилась к джентльмену, бросьте его мне, пожалуйста. Джентльмен примерился раз-другой и метнул его по песку в сторону Сисси, но он откатился под уклон и остановился у маленькой лужицы под скалой, в точности подле юбки Герти. Близнецы немедля возобновили свои требования, и Сисси попросила ее стукнуть его к ним и пусть они ловят, кто поймает, так что Герти отвела ножку но она предпочла бы чтоб этот их глупый мяч не закатывался к ней и попыталась ударить по нему но промазала, а Эди и Сисси рассмеялись.
– Раз не вышло, пробуй снова, – сказала Эди Бордмен.
Герти улыбнулась в знак согласия и закусила губку. Ее нежные щеки порозовели, однако она твердо решила им показать и потому приподняла чуть-чуть юбку, немножко, но так, чтобы не мешала, и, хорошенько прицелившись, лихо наподдала ножкой по мячу, так что тот отлетел далеко-далеко, а оба близнеца припустились за ним по гальке. Конечно, это была чистейшая ревность, только чтобы привлечь внимание джентльмена, наблюдавшего неподалеку. Она почувствовала, как жаркий румянец прихлынул и заполыхал на ее щеках, а это всегда был опасный знак у Герти Макдауэлл. Покамест они лишь мельком поглядывали друг на друга, но сейчас она рискнула посмотреть пристальней из-под полей новой шляпы, и ей показалось, что она в жизни своей не видела такого печального лица какое-то странно вытянутое, вымотанное, что встретил ее взор в подступающих сумерках.
Благоухания струились через раскрытые окна церкви, и вместе с ними благоуханные имена той, что была зачата неоскверненно, ковчег духовный, молись за нас, ковчег поклонения, молись