Длинная тень ожиданий. Лариса Соболева
произнесла пренебрежительной интонацией:
– Пить хочется. Позови этого… кто разносит…
– Ты несправедливо плохо относишься к обслуживающему персоналу, – подметил Викентий, так как сам являлся представителем сферы услуг и защищал таких же служителей, разумеется, в меру. – Эй, парень! Официант!
К ним подошел молоденький паренек, принял заказ и ушел, Милана вынула из вазочки цветочек, понюхала и только потом возразила Викентию:
– Я сама справедливость, друг мой. Ну да, мужчин-официантов не люблю, потому что данная работа не мужское дело. Все, что может делать женщина, не должен делать мужик, у него другая стезя и более тяжелая ноша, на то он и муж.
Ах, какой слог! Викентий сразу понял, пацан здесь ни при чем, булыжник она метнула конкретно в его огород, ибо считает, что держать спортивный клуб, ни хрена там не делая (он почти не работает с клиентами, для этого есть рабсила), не мужское дело. Именно так с миной добродушия на личике однажды высказывалась она прилюдно, а он, бедняга, что-то блеял в ответ, глупо посмеиваясь, давая Язве Георгиевне повод к новым колкостям. Позже догадался: лучший выход для его самолюбия – полный игнор со снисходительной ухмылкой, впрочем, Милана способна и всякий косой взгляд высмеять, что и делала неоднократно. Но это не так обидно, ведь она выглядела стервой. Викентий позволил себе выступить в защиту официанта, причем вполне миролюбиво:
– Ты чересчур придирчива, Мила. Сейчас лето, парень наверняка учится и, скорей всего, подрабатывает здесь.
– Лишь бы не застрял в роли официанта, я много знаю таковых, сделавших себя неудачниками из-за лени или страха перед трудностями, но виноват у них кто-то другой. У меня было два таких мужа.
– Зачем хотела меня видеть? – прекратил он бесполезный спор.
– Сначала ты скажи, какие успехи у тебя?
– Успехи… я забыл это слово, – нахмурился Викентий.
– Мм… значит, никаких. – Как всегда по отношению к нему Милана была прямолинейна. – Ну хоть что-нибудь ты сделал, Кент?
Он с тоской подумал, что рядом с ней всегда несправедливо чувствовал себя плебеем, скорей всего, ему передавалось ее отношение, которое она не очень старательно, но все-таки скрывала из-за сестры. К сожалению, Викентий ничего не мог противопоставить ей, Милка владела разговорным жанром, а он имел слишком маленький словарный запас, потому не рисковал жонглировать словесами. Обидные мысли мелькнули, а отчитался Викентий, избрав нейтральную интонацию:
– Решил на последние деньги нанять детектива, он дал два процента, что Ния жива. Я ему: ну и что, даже если один процент, ее нужно спасать, а если нет… если нет… я буду знать, что ее нет. А он, видишь ли, не берется за бесперспективное дело, чтобы не прослыть мошенником. Ну, хоть обманывать не стал, деньги мне сэкономил, и на том спасибо. Что у тебя?
– Есть одна новость: наш адвокат Ноткин убит.
– Чего? – не поверил Викентий. – Этот вьюнок убит?! Что же такого натворил ваш семейный любимец? Мне казалось, он вывернется из самых крепких сетей.