Текел. Дэвид Зурабович Лазба
машина тихо скользила по освещенной ровной трассе, а я плавно крутил руль, откинув голову назад. «Жизнь продолжается» – Давал я поддержку самому себе. – «Но уже без Софьи. Пустяк. Переживу. Раньше же обходился как-то без нее. Все будет хорошо. Мы будем вместе. Рано или поздно, точно». Настроение было подавленное и даже слезливое. Я съехал с кольцевой дороги и углубился в город. Тоска усиливалась. Я включил радио и начал шастать по волнам, в поисках подбадривающей, позитивной музыки. Но наткнулся на похоронный рок. Переключить на другую волну у меня просто не хватило сил. Эта музыка очень даже подошла к моему настроению, но и прикончила его в конец, опрокинув меня в полнейшую меланхолию. Я проезжал мимо ресторанов, магазинов, шаверменных прилавков, питейных домов и невольно задумался: «А не запить ли мне свое горе?» Притормозив возле какого-то чудаческого кабака, я вылез из машины и зашел внутрь. Пятница. Людей было полно. Все вокруг разговаривали, орали, спорили, хвалились, пердели, рыгали, плакали, пели. Что угодно, только не молчали. У барной стойки околачивалась целая орда жаждущих посетителей. Совсем не так я себе представлял все это. Думал, зайду сейчас в пустой бар, удобно усядусь на высокий стул, закажу чего-нибудь крепкого, а потом добродушный старый бармен подойдет и спросит: «Эй, друг, в чем дело?», ну, и тут я ему все выложу. Он подбадривающее похлопает меня по плечу и выдавит из себя что-то вроде: «Так бывает, дружище. Все будет нормально», а затем распишет и свою душераздирающую историю. Но так, наверное, только в фильмах бывает.
Я поднялся на цыпочки и глянул на лицо поддателя, который грациозно носился от одного посетителя к другому. Он был загорелым высоким и худым парнем, который злоупотребил гелем для волос. Таких, как он, кажется, называют метросексуалами. Но проще назвать гомиками, так как чаще всего это просто разговорный синоним.
Я вышел. Небо представляло собой темно-синий ковер. Мертвая луна удалилась ввысь. Фонари мутно освещали улицу латунным светом. Мимо проносились машины. Из бара слышались выкрики калдырей. Стены трещали по швам. Казалось, будто это заведение вот-вот лопнет, и все эти скоты вылетят наружу, как гной из воспаленного аппендикса.
На часах было 22:45. Домой не хотелось. В растрепанных чувствах туда лучше не соваться, иначе на тебя обрушаться лавиной вопросы от родителей, которые тебя еще сильнее добьют. Единственный человек в этом городе, который может поднять мне настроение – мой лучший друг. Олег. Старый, добрый товарищ. Он из бывших жирдяев. С возрастом сумел сбросить пару десятков килограмм, начал качаться, отрастил негустую рыжую бородку и обзавелся постоянной девушкой, с которой тоже был знаком, чуть ли, не с пеленок. Мы все втроем учились в одном классе. Раньше он питал к ней ненависть и даже презирал, потом наши пути разошлись: я остался, она ушла в другую школу, он в колледж и вовсе выпустил ее из памяти. Но недавно они встретились. Совершенно случайно. И, оказалось, что за то время, которое они не виделись, она расцвела, как алая, благоуханная роза. Он начал за ней ухлестывать, и через несколько дней она уже была его девушкой. Прямо сказка. Однако на тот