Улика № 13. Анна Князева
взгляд, в котором не было ничего, кроме безразличия к повседневной суете.
– По какому вопросу?
– Добрый день, – отчетливо произнесла Стерхова, давая понять, что к ней следует относиться с должным вниманием.
– Чем могу помочь? – спросил офицер.
– Вы – ничем. А вот я вам, – пожалуй.
Он уточнил:
– Это шутка?
Анна протянула копию командировочного удостоверения.
– Подполковник Стерхова, следователь, заместитель начальника отдела по раскрытию преступлений прошлых лет.
– Из Москвы?
– Как видите.
– Документик ваш предъявите.
– Прошу. – Стерхова передала офицеру служебное удостоверение.
– Спасибо. Понял. Нас уже известили. – Привстав, он вернул ей корочки.
– Оригиналы командировочных документов чуть позже привезет мой коллега.
– Он уже здесь, если вы имеете ввиду капитана Семенова.
– Когда же он успел? – удивилась Стерхова.
– Прибыл около часа назад.
– Вот что значит ревностный службист, – пробормотала она и поинтересовалась: – Где он сейчас?
– В четыреста восемнадцатом кабинете. Работать будете там. Временный пропуск на вас будет выписан до конца этого дня. Есть вопросы?
– Нет, никаких, – ответила Анна. – Вы тут осторожнее, не скучайте, от скуки, говорят, мухи дохнут.
– Это шутка? – спросил офицер.
Она улыбнулась:
– На этот раз я серьезно.
Однако, выйдя из отдела кадров, Анна упрекнула себя в несдержанности. Кому, как не ей знать, как в Питере не любят «варягов» из Москвы. Это был единственный город России, в котором следственные подразделения «сами с усами» и москвичи им не указ. Вторая столица и ее жители имели гордость и были уверены в своей исключительности.
Четыреста восемнадцатый кабинет располагался в конце коридора четвертого этажа. Как только Стерхова появилась в дверях, Семенов встал из-за стола и поприветствовал ее по уставу:
– Здравия желаю, товарищ подполковник.
Анна сняла пальто, повесила на вешалку и прошла к свободному столу.
– Можно просто по имени.
– Слушаюсь, Анна Сергеевна, – ответил Семенов и позволил себе сесть только после того, как села она.
Среднего роста, с неширокими плечами и мелкими чертами лица, Игорь Петрович воплощал в себе идеального служителя закона или, лучше сказать, конторского бюрократа. Взгляд его был остр и внимателен, глаза – темно-серые, как сталь, выражали не столько подозрительность, сколько въедливый ум. Волосы у Семенова были с проблеском седины, что придавало ему вид зрелого мужчины, который многое повидал на жизненном пути. В отделе, где они работали со Стерховой, все знали, что он был дотошным, въедливым, но добросовестным сотрудником. И все как один избегали ездить с ним в командировки.
– Как добрались? – для начала спросила Стерхова.
– Все по регламенту, – ответил он.
– Савельев обрисовал ситуацию?
– Некоторым образом. Но я бы хотел узнать о деле из первых рук.
Анна подошла к его столу и положила