Еврейский Белосток и его диаспора. Ребекка Кобрин
особенно для тех, кто трудился на небольших фабриках, которые в периоды спада закрывали, чтобы сэкономить. Те, кто продолжал работать, часто избегали потери места, только если соглашались работать меньшее количество часов или делить свою заработную плату с другими работниками[124]. В ответ на эти периоды экономического кризиса многие еврейские текстильщики покинули Белосток, и их немедленно заменили польские рабочие-католики, что побудило одного российского обозревателя конца XIX века заметить: «Белосток – еврейский город еврейских фабрикантов, но без единого еврейского рабочего»[125].
Эти периоды рецессии подчеркивали шаткое положение еврейских ткачей, особенно тех, кто работал в системе лойнкетников, в рамках которой работодатели могли удерживать заработную плату на низком уровне благодаря постоянному притоку новых еврейских рабочих-мигрантов. Еврейские рабочие составляли подавляющее большинство рабочей силы на немеханизированных фабриках, однако, когда еврейские промышленники создавали крупное механизированное производство, они редко нанимали на эти продвинутые предприятия еврейских рабочих, потому что не хотели закрывать фабрики как по субботам, так и по воскресеньям (воскресенье было всеобщим официальным выходным в Польше)[126]. Инспекция 150 современных механизированных текстильных фабрик в Белостоке, проведенная в 1886 году, показала, что евреи составляли менее одной пятой рабочей силы[127]. Эта тенденция мало изменилась к концу столетия, когда по результатам переписи 1897 года выяснилось, что евреи в Белостоке составляли 83,9 % рабочей силы на немеханизированных фабриках, принадлежавших евреям, и только 36,6 % рабочих на механизированных фабриках, находившихся во владении евреев[128].
Эксплуататорские методы лойнкетников спровоцировали еврейский пролетариат из числа иммигрантов Белостока на политические действия. Волнения рабочих были более распространены среди еврейских ткачей, чем среди их нееврейских коллег[129]. Сначала еврейские рабочие обращались в еврейские общинные учреждения для разрешения своих трудовых конфликтов. Например, в 1882 году семьдесят ткачей, которые бросили свои ткацкие станки, чтобы потребовать повышения заработной платы на текстильной фабрике Аарона Сузарского (этот случай считается первой крупной забастовкой в городе), обратились за помощью к религиозным властям[130]. Поскольку большинство ткачей были членами одной и той же хасидской общины, что и владельцы фабрик, совет раввинов взялся за разрешение конфликта[131]. Религиозные соображения также сыграли роль в конфликтах 1880-х годов, поскольку многие еврейские фабриканты заменили еврейских рабочих христианами, которые требовали выходных только по воскресеньям[132]. Это привело в ярость большое число еврейских рабочих, и вместо того, чтобы обратиться к религиозным властям, они взяли дело в свои руки, организовав несколько хорошо скоординированных забастовок[133]
Ibid. 89–90.
Ibid. 90–91. См. также: Ezra Mendelsohn.
Описание роли еврейских предпринимателей в развитии текстильной промышленности Белостока (а также список евреев, владевших крупнейшими текстильными фабриками), см. в: Herschberg.
Подробнее о сложных взаимоотношениях между нееврейскими и еврейскими рабочими в Белостоке см.: Moshe Mishkinsky.
Herschberg.
Mendelsohn.
Herschberg.
Ibid. 81–82.
Mendelsohn.
Подробнее о забастовках 1880-х годов см.: Frank. Der biterer kamf tsvishen de loynketniks un vebers. 368–369.