Еврейский Белосток и его диаспора. Ребекка Кобрин
прежде всего, на неразрывной связи еврейского народа с библейской землей Израиля и их рассеянием и изгнанием с нее двумя тысячелетиями ранее[17]. Эти традиционные сочинения помогли евреям стать образцовой диаспорой для современных исследователей диаспор. Но, как показывает красноречивая ламентация Горовица, лишь немногие правильно понимают, как диаспора и рассеяние на самом деле повлияли на чувство принадлежности и самооценку евреев XX века[18]. Многие евреи вовсе не были объединены идеей травматичного рассеяния и изгнания с древней земли Израиля, для них архетипической еврейской родиной была Восточная Европа. Миграция заставила их переосмыслить фундаментальные представления о своей еврейской идентичности, а именно: задуматься о понятиях диаспоры, изгнания и родины, и создать мультидиаспорную еврейскую идентичность, связанную как с их нынешней, так и с мифической родиной[19].
В то время как Горовиц опирался на богатый библейский опыт, доступный немногим другим группам, Зон для описания тех восточноевропейских евреев, которые расселились не только в Соединенных Штатах, но и в Западной Европе, Аргентине и Австралии, использовал колониальный язык. Это стало возможным только в начале XX века, когда термин «империя» – полезный, но, к сожалению, довольно неопределенный, – получил широкое распространение для описания различных связей и политических образований[20]. Хотя сегодня понятия «империя» и «империализм» зачастую используются для описания политических образований, которые доминируют за счет военной силы, расширения сферы торговли или прямого политического давления, в начале XX века, как отмечает историк Эндрю Томпсон, они «были подобны пустым ящикам, которые постоянно чем-то заполняются и лишаются содержания»[21]. Зон с характерным для него сарказмом отмечал комизм приравнивания еврейских мигрантов, рассеянных по всему миру к обширным и мощным колониальным структурам, тем не менее он специально выбрал этот термин, способный передать не только аспект власти, которой обладали мигранты, но и глобальный масштаб, в рамках которого они действовали. Поскольку ученые все чаще обсуждают Америку, ее культуру и зарубежные акции в рамках изучения имперской структуры, на следующих страницах книги я дам анализ обращению Зона и его современников к колониальной терминологии для лучшего понимания того, каким образом даже иностранные привязанности иммигрантов формировали американскую культуру. Как показывает пример Белостока, восточноевропейские евреи в Америке рассматривали свои заграничные связи с бывшей родиной как часть более широкой имперской миссии по распространению финансовых средств и идеалов Нового Света в менее удачливые части мира[22].
В то время как восточноевропейские еврейские писатели-иммигранты на рубеже веков использовали термины «изгнание/ рассеяние» и «империя» исключительно для обсуждения своих связей с бывшими соотечественниками,
Магистерская работа Yehezkel Kaufmann.
Более десяти лет назад Арнольд Бэнд изучал вопрос, как концепция диаспоры использовалась и переформулировалась в рамках академического исследования диаспор. См.: Arnold Band. The New Diasporism and the Old Diaspora. Другие полезные дискуссии можно найти в: Jonathan Stratton. Displacing the Jews: Historicizing the Idea of Diaspora; Michael Galichinsky. Scattered Seeds: A Dialogue of Diasporas // David Biale, Michael Galchinsky, and Susannah Heschel, eds.
В последние десятилетия возник новый интерес к исследованию еврейских связей с многочисленными родинами, в первую очередь ученых интересует Древний Мир и исход евреев из Испании. См.: Erich Gruen.
В самом деле, то, как Зон использует понятие «империя» – для описания силы, которой обладали иммигранты за счет связей со своей бывшей родиной, – редко, если вообще когда-либо встречается в обширной литературе о распространении (и крушении) империй в работах концептуального плана. Об этом термине и понятии написано слишком большое количество критических исследований, однако мало работ проливают свет не только на изменение значения этого термина с течением времени, но и дают представление о том, что именно привлекало евреев-эмигрантов в Соединенных Штатах, где они находили новые экономические возможности, а также о том, какие связи сохранялись у них с Восточной Европой и как они видели свое место в мире. См.: Michael W. Doyle.
Andrew Thompson. The Language of Imperialism and the Meanings of Empire: Imperial Discourse in British Politics. 147. Термин «империя» постоянно получал новые значения на протяжении всего периода между мировыми войнами. См.: Koebner R. and Schmidt Н. D.
Новаторские работы по теме американской «империи» в европейском контексте включают: Frank Ninkovich.