Жажда. Трейси Вульф
с пробежки, но все пошло немножко не так.
– Извиняться вы должны не передо мной. – Он поворачивается и протягивает мне руку.
Мне нельзя ее брать, думаю я. Все то, что я выучила на занятиях по самообороне, во весь голос кричит в моей голове, что сейчас мне надо бежать. Что надо использовать передышку, которую дает мне Джексон, чтобы мчаться в мою комнату со всех ног.
Но в его обсидиановых глазах кипит такой лютый гнев, что я инстинктивно понимаю – он повернулся ко мне и предложил руку, чтобы скрыть его от этих двух парней. Почему он это сделал, я не знаю, – знаю только, что он не хочет, чтобы они узнали, насколько он взбешен. А может быть, ему не хочется, чтобы они узнали, что он так взбешен из-за меня.
Как бы то ни было, сейчас он меня спас, и я его должница. Я смотрю ему в глаза, взглядом давая понять, что сохраню его секрет.
А затем я делаю то, о чем он просит меня без слов, и выхожу вперед. Нет, я не беру его руку – после того, что он сказал и сделал вечером, это было бы слишком, – но я все же делаю несколько шагов вперед, зная, что он не позволит Марку или Куинну причинить мне вред.
Должно быть, я подошла к нему слишком близко – он немного сдвигается с места, и устремив на Марка и Куинна ледяной взгляд, приказывающий им вести себя хорошо. Но это, наверное, уже излишне, поскольку они и так выглядят пристыженными.
– Прости, Грейс, – говорит Марк. – С нашей стороны это было совершенно беспонтово. Мы не хотели тебя напугать.
Я молчу, потому что однозначно не желаю говорить им, что то, что они сделали, это пустяк. Но мне не хватает храбрости сказать им, чтобы они убирались к черту, даже теперь, когда Джексон загораживает меня собой. А посему я делаю то единственное, что могу сделать. Смотрю на них каменным взглядом, желая, чтобы их смехотворные извинения побыстрее завершились и я наконец смогла уйти к себе.
– Ну, ты же понимаешь. – Куинн показывает на потолок. – Действие полной луны и все такое, вот мы и…
Неужели им больше нечего сказать? Действие полной луны? Я понятия не имею, что это значит, но, что бы это ни означало, мне все равно. Я сыта по горло и этим местом, и всеми, кто в нем есть. Кроме Мэйси, дяди Финна и – может быть – Джексона.
– Я возвращаюсь в кровать. – Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но пальцы Джексона опять смыкаются на моем запястье.
– Подожди. – Это первое слово, которое он сказал мне после того, что произошло, и останавливает меня скорее именно оно, чем его рука на моем запястье.
– Зачем? – спрашиваю я.
Джексон не отвечает, вместо этого он просто поворачивается к Марку и Куинну и роняет:
– Это еще не конец.
Они кивают, но больше ничего не говорят. Но, должно быть, эти его слова представляют собой не только угрозу, но и приказание немедля удалиться, потому что они бросаются к лестнице, причем я никогда еще не видела, чтобы кто-то бегал так быстро.
Мы оба смотрим им вслед, затем Джексон поворачивается ко мне. Несколько долгих секунд он не произносит ни слова, только окидывает меня своими темными