Расколотая свобода. Шейн Роуз
достаточно уютно, и подробно рассказала о том, что мы с Иззи живем в одной камере.
Мама едва ли спросила о сестре. Я понимала, что она винит ее, и сама невольно поддалась этому чувству.
Вернувшись тем вечером в нашу камеру, я легла на свою койку и уставилась на кровать Иззи.
– Как так получилось, что мы родились из одной утробы в одно и то же время и живем такими разными жизнями?
– Технически, я родилась на три минуты позже. Так что, возможно, причина в этом.
Я рассмеялась и пнула ее матрас.
– Я серьезно. Когда все пошло не так?
– Не так? – спросила она таким голосом, будто мои слова снова обидели ее. – Не знаю, что не так в том, какой я стала.
– Иззи, – снисходительно произнесла я. Мне самой было противно, что я никак не могла заткнуться, но гнев побуждал меня продолжать, и я была не способна контролировать свои слова. – У тебя дерьмовые друзья. Ты не посещаешь семейные праздники. В семнадцать попала в колонию для несовершеннолетних и ужасно училась. Ты говорила, что получила образование, но мы не были на твоем вручении дипломов, так что не исключено, что и в этом ты наврала. А теперь ради денег участвуешь в контрабанде наркотиков.
– Ну, если ты все поняла именно так… – она замолчала, но в ее голосе слышалась боль. Такая же поселилась и в моем сердце.
Как я могла помочь ей измениться, если с трудом справлялась с самой собой. Я всегда была хорошей девочкой и продолжала поступать правильно, даже когда поняла, что хочу рискнуть и жить самостоятельно. Я не могла винить Иззи за то, что она не менялась.
Вот только мой образ жизни не причинял вреда другим, возможно, именно поэтому обида побудила меня высказать сестре все плохое, что накопилось.
– Поняла? Из-за тебя я оказалась в тюрьме. Надеюсь, твоя награда стоит того… Тебе много заплатили, или это просто способ соответствовать своему статусу в той дерьмовой компании, с которой ты проводишь время?
– Лайла, спи. Не будь такой стервой, – она сказала это мягко, но слова все равно ранили меня.
– Ты вообще собираешься извиняться? – бросила я в ответ. – Я веду себя как стерва, потому что наконец очнулась и перестала быть такой наивной. Наконец-то встала на сторону нашей семьи. У тебя зависимость, и ты тянешь вниз нас, потому что боишься получить помощь. Повзрослей. Возьми на себя ответственность. Извинись.
Я никогда не вступала с ней в конфликты. Даже не спорила. Поэтому, возможно, сейчас она была настолько шокирована моим поведением, что даже ответила мне.
– Ладно! – крикнула сестра, перебивая меня.
Она свесилась с кровати, чтобы я видела ее лицо.
Я ахнула, заметив, что по ее лицу текут слезы. Иззи никогда не плакала. Среди нас двоих именно я была плаксой, а она всегда обнимала меня, когда это случалось. Даже вращаясь в разных компаниях, мы всегда оставались союзниками. Я была «инь» для ее «ян». Сладостью для ее остроты. Укротителем для ее дикости. Сестры-близнецы против всего мира. Я очень долго верила ей.
Возможно, причиной моего разочарования стала ее