Опасная пара для темной. Дарья Вознесенская
весело.
– Скажи: “Иди в Запределье, и не обижайся”, – объяснила ей мрачно.
Рядом раздался смешок.
Дочка умчалась, а я повернулась к довольно крупному мужику в теплом жилете и со столь же круглыми щеками, как и его живот. Повернулась и вздернула одну бровь многозначительно. Я умею.
Он тут же поднял, извиняясь, руки, улыбнулся и сообщил:
– Вы ничего не подумайте, я считаю, что никто лучше не воспитывает, нежели ведьмы! Просто засмотрелся на очаровательную малышку.
Вот сразу он мне понравился. Понимает расстановку сил?
Я вздохнула, и снова уставилась на стол.
– Плохой день? – не смог остановиться говорливый сосед, – Вы знаете, плохие дни отлично исправляются горячей похлебкой, настойкой и приятной компанией!
– В Джалгаоне что, разучились бояться ведьм? – прошипела я раздраженно. Все, он мне больше не нравится! А еще я чувствую себя слишком усталой и несчастной, чтобы прибить его на месте… и это делает меня еще более несчастной!
– Вы точно лучше инквизиторов из закрытой академии, – снова хмыкнул мужик и чуть отпрянул, когда я резко повернулась к нему.
– Вы там бывали? – наклонилась угрожающе.
– Так неоднократно, – он чуть притих, – Продукты им по договору раз в оборот Луны вожу, но договор скоро заканчивается, и я больше не…
– А в следующий раз? – спросила я нетерпеливо, перебирая в уме, какие травы можно запарить, чтобы отбить у него охоту говорить. А то я несколько дней не выдержу.
– Назавтра и выезжаю…
– Мы едем с вами, – сообщила ему радостную весть, приготовившись угрожать, подкупать и уговаривать – все и сразу. Если понадобится. Но мы ехали с ним!
Мужик просиял от радости.
Где-то здесь подвох… или Триединая, наконец, простила меня?
Неправильные инквизиторы
– Ты половину котелка с похлебкой съела, куда тебе сладости? Неужто место еще есть? – хитро подмигивает наш возница, уже протягивая дочке вожделенное лакомство.
– У меня всегда есть место для сладостей, – важно сообщает ему моя ведьмочка, – Потому что они не в живот идут, а в самое сердце.
Травы мне не понадобились.
Уж насколько Шреяс оказался болтлив, но Анику переболтать не смог.
Я давно заметила: дочка била по другим их же оружием. И, как правило, успешно. Уж не знаю, хорошо это или плохо, что она сразу перенимала манеру поведения и особенности того, кто рядом. Дано это было Триединой, или она научилась за свое непростое детство. Переиначивала все на свой лад, усиливала и с очаровательной улыбкой выпускала в мир зачастую к ужасу тех, кто начал… Но как есть так есть.
Так что спустя всего сутки пути Шреяс уже опасался заводить свои пространные монологи. Точно понимал – потом не меньше часа дочка дотошно и монотонно будет описывать то, что видит.
А видели мы мало что.
В том смысле, что все вокруг было довольно однообразным и унылым.
Мы