Гроза с Востока. Как ответит мир на вызов ИГИЛ?. Сборник
мысль чужда мусульманскому уму. Отсутствует, например, различие между каноническим и гражданским законом, между законами церкви и государства»32.
Нет, собственно говоря, и церкви в обычном смысле этого слова. Поскольку государство, образованное Мухаммедом, «было исламским и фактически создано своим основателем как инструмент ислама, не было и нужды в отдельном, особом религиозном учреждении. Государство было церковью и церковь была государством, и Бог был главой и того и другого, а Пророк – его представителем на земле… В представлении мусульман не существует человеческой законодательной власти и есть только один закон для верующих – Священный Закон Бога… Идея нерелигиозного государства полностью чужда исламу…»33. Государство Бога и народ Бога. Поэтому исламское государство неправильно было бы называть теократическим; ведь теократия – это власть церкви как особого института или духовных лиц как отдельной категории. А в настоящем исламском государстве халиф, как преемник Пророка, сам воплощал в себе духовную и светскую власть как неразделимое целое.
Как отмечает российский исследователь Екатерина Степанова, гипотетический Халифат – это «не государство, где у власти стоит духовенство… Это утопическая модель общественного устройства, основанная на «прямом правлении, или власти, Бога»… Религия в принципе неотделима от политики в понимании радикальных исламистов. Для них религия несет в себе принципиально иной смысл и играет совершенно иную роль, чем та, которая ей отведена, например, в иных социокультурных и социально-политических контекстах и системах (например, в западном постиндустриальном обществе)»34.
Автор специально остановился на этих вопросах, так как без их осмысления невозможно понять главную тему настоящей работы – идеологию и мотивацию исламистов. Ведь ими движет в первую очередь искреннее желание защитить, сохранить в неприкосновенности свою веру, мусульманские ценности, среди которых центральное место занимает именно идея нераздельности духовной и светской власти, абсолютного примата основных незыблемых устоев Корана и сунны. Секуляризм со всеми его производными, такими как гражданское законодательство, принципы представительной парламентской демократии и пр., не приемлются категорически. Соответственно, все те, кто следует этим светским, отделенным от религии, принципам и установлениям, должны быть глубоко чужды мусульманам. Но мало того, что чужды – враждебны, ибо предполагается, что носители этих ценностей (или, вернее, лжеценностей) не оставят в покое мусульманское сообщество. Немусульмане априори рассматриваются как потенциальные (и хорошо еще, если только потенциальные) враги ислама.
При этом сразу же надо подчеркнуть, что врагами рассматриваются не христиане как таковые и даже не иудеи. Считается, что люди вообще рождены мусульманами, начиная с Адама, но потом уже христиане и иудеи исказили ислам. Задача искоренения христианства, например, никогда не ставилась,