Корни ненависти. Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
– подумал я, но ничего не сказал. В этом не было смысла. Лучше сменить тему.
– Есть еще кое-что. Ты позвал сюда нашего дорогого Гуннара.
– Верно.
– Зачем?
– При дворе Туделы высокий спрос на рог единорога.
По мнению многих надежных источников, рог единорога являлся лучшим средством для поддержания эрекции. Однако его невозможно было найти. Из путешествий по северным морям Гуннар привез удобную замену, и никто не обнаружил разницы.
– Бивень нарвала – единственный афродизиак, который пользуется спросом при дворе?
– Он дороже других и, по крайней мере, себя окупает.
Я не стал высказывать подозрений относительно нарывника. Этот жук не водится в Наварре. Он обитает в теплых краях, и кому-то пришлось везти его издалека. Впрочем, в Виктории было много негоциантов. Вопрос в том, имеет ли Нагорно – или Гуннар – какое-либо отношение к этому делу?
Ударил колокол, возвещая о кончине одного из горожан.
– Тебе известно о смерти моего тестя? – спросил Нагорно.
– В этом городе ничего невозможно утаить. Как Оннека?
Брат искоса посмотрел на меня.
– Страдает, – с удрученным видом пробормотал он.
Я в замешательстве отвел взгляд. Неужели Оннека что-то для него значит?..
– Похороны графа начнутся в полдень, – ледяным тоном продолжил Нагорно. – Я заплатил за хор плакальщиц. Думаю, весь город придет в особняк графа на традиционный поклон. Хорошо бы нас увидели там вместе…
– Ты нанял плакальщиц?
– И заказал надгробную песнь для моего любимого тестя. Граф заслуживает всех почестей, какие я могу себе позволить. Он был человеком чести. Оннека сейчас в спальне, бдит возле тела отца. Нас всех должны увидеть там вместе. Придут окружной судья, алькальд, пристав, королевский наместник и священник церкви Санта-Мария. Я договорился, чтобы графа похоронили на нашем кладбище. Он теперь член семьи, так пусть найдет успокоение среди рода Вела.
Я кивнул, на этот раз соглашаясь с Нагорно.
Когда мы выходили из маленькой мастерской, от меня не укрылось, что он положил брошь для Оннеки в потайной карман своей роскошной красной туники.
Мы направились в сторону кантона Армерия. Улицы были заполнены рыночными лотками и поросятами, по дороге нам то и дело приходилось огибать водовозов и торговок всякой мелочью. Через несколько домов мы увидели толпу соседей, пришедших засвидетельствовать почтение семье графа. Явились все: из Новой Виктории, из Вильи-де-Сусо и даже из предместья ножовщиков за городской стеной.
Согласно древней традиции, семья умершего собиралась у тела своего близкого и ждала, пока все местные жители поднимутся в комнату, где лежал покойник. Если семья была из бедных, покойника оставляли на обеденном столе – обычно он представлял собой доску, которую устанавливали каждый вечер, когда домочадцы собирались на трапезу. Затем участники церемонии приносили соболезнования родственникам усопшего, а те всякий раз отвечали кивком. Ритуал был долгий и утомительный, но его