Совдетство. Узник пятого волнореза. Юрий Поляков
обычно на берегу, где можно найти все что угодно, потом клали на рельсы и долго выпрямляли молотком, затем расплющивали и затачивали напильником кончик, а резину чаще вырезали из старой автомобильной камеры, в крайнем случае приспосабливали эластичные лямки сношенных вьетнамок, пружинили они неплохо, но рвались после нескольких выстрелов. Такая пика быстро искривлялась и тупилась о камни в случае промаха. Теперь же у нас были настоящие гарпуны, можно сказать, заводского качества! Оставалось к тупому концу крепко примотать алюминиевой проволокой кусок бинтовой резины. Она, между прочим, даже в Москве дефицит, а тут ее вообще днем с огнем не сыщешь. Я несколько раз заходил в аптеку возле метро «Бауманская», пока удача мне не улыбнулась. Пятиметровый рулон стоит 47 копеек, но резина часто рвется, приходится приматывать все новые и новые куски.
И вот пики готовы! Я поднялся наверх и тихонько достал из чемодана снаряжение, купленное еще в прошлом году в «Детском мире». Батурины по-прежнему спали, только дядя Юра перевернулся на живот и храпел теперь в подушку, пол вибрировал так, словно за стеной работал отбойный молоток. Рекса мы с собой, понятно, не взяли: если хозяева надолго уплывали в море, он начинал метаться по пляжу, скулил, лаял, подбегал к загорающим, призывая их немедленно снарядить спасательную экспедицию. Когда мы шли к калитке, пес, поняв свою собачью участь, лишь молча проводил нас безутешными темно-карими глазами. Но у четвероногих друзей есть преимущество перед нами: они не накапливают в себе печаль, и когда мы вернемся с моря, Рекс будет ликовать как ни в чем не бывало. А вот люди накапливают грусть. Например, бабушка Аня, купив свежей докторской, обязательно вспомнит, что в прошлый раз ей подсунули лежалую колбасу, и страшно расстроится…
Мы спешили вниз по улице, чувствуя себя заправскими охотниками. В правой руке я держал дыхательную трубку с оранжевым загубником, на ее изгибе висели, зацепившись резиновыми ремешками, маска и ласты. Узкое махровое полотенце свисало с плеча. В трубку, словно в короткие ножны, была вставлена пика, и кусок бинтовой резины развевался, как флажок. Довершали мой внешний вид темные шпионские очки, купленные в киоске возле Политехнического. Местные жители, высовываясь из-за заборов, провожали нас уважительными взглядами.
– Ни хвоста, ни чешуи! – добродушно крикнул вслед дедушка Заур: его лицо, расплывшееся в морщинистой улыбке, напоминало кору древнего дерева.
– К черту! – солидно ответил мой друг, со значением помахивая уникальным полиэтиленовым пакетом фирмы «Мальборо».
Эх, если бы меня сейчас увидела Зоя, она бы поняла, что с ней в одном вагоне ехал не простой московский школьник, а покоритель морских глубин и гроза обитателей подводного мира. Хорошее настроение слегка омрачали два факта. Во-первых, у меня нет рельефного, как у Алана, пресса с выпуклыми квадратиками мышц. Во-вторых, Ларик нес под мышкой не обычные, спорттоварные, а водолазные ласты, черные, узкие, длинные, явно импортные. На мой вопрос, откуда у него такая невидаль, он лениво ответил:
– Отдыхающие оставили…
Забывчивый народ