Италия – колыбель фашизма. Николай Васильевич Устрялов
конференция профессиональных рабочих организаций, на решение которой был перенесен спор между Исполнительным Комитетом партии и Конфедерацией. Не только Турати, но и «центрист» Серрати высказался за резолюцию Д’Арагона, которая прошла 591,245 голосами против 409,569, поданных за резолюцию Дженнари. «Руководство движением – значилось в принятой резолюции – должна принять на себя Генеральная Конфедерация Труда, осуществляя его с помощью социалистической партии… Целью борьбы является признание хозяевами контроля союзов над предприятиями. Это открывает дорогу дальнейшим завоеваниям и неминуемо приведет к коллективному управлению и к социализации, и таким образом органическим путем разрешатся задачи производства. Контроль, в союзе с техническими и интеллектуальными силами, которые не могут отказать в своем сотрудничестве для столь высоко-культурной цели, даст рабочему классу возможность технически подготовиться к замене собственной властью клонящейся к упадку власти буржуазии».
Нетрудно убедиться, что, несмотря на пышную словесность насчет грядущей «власти рабочего класса», оказавшуюся достаточной для привлечения Серрати, – революция обозначала по существу отказ от углубления революции, вернее, вообще отказ от пути революции. Социалистические вожди оказались революционерами больше на словах, чем на деле; в решающий момент их хватило на захват фабрик, но не власти, на забастовку, но не на прямое действие. Они убоялись великой исторической ответственности за ужасы и горе насильственной революционной катастрофы. Они уже вплотную подошли к ней, они заглянули ей в лицо – и отшатнулись. Им показался более благоразумным мирный «органический путь» эволюционного прогресса в духе начал гуманитарной и эгалитарной демократии. История, как известно, повела Италию по иному, третьему пути.
Победа умеренных, отмеченная переходом руководства стачкой к назначенному Конфедерацией комитету, была немедленно учтена правительством. Джиолитти демонстративно заявил о своей солидарности с основным лозунгом движения: рабочий контроль. Выступая с речью в Турине, он высказался против узкого эгоизма промышленников и распространился на тему о целесообразности непосредственного привлечения рабочих представителей к делу ведения предприятий: должны же рабочие знать, что у них творится на фабрике, абсолютных монополий не должно быть в экономике, как и в политике. В беседе с американскими журналистами, обосновывая свою линию поведения, он выразил надежду, что рабочие, войдя ближе в дела предприятий, поймут ограниченность возможностей в смысле увеличения заработной платы и тем самым будут осмотрительнее в своих требованиях.
Создалась почва для компромисса. Положение оккупированных фабрик становилось с каждым днем все более и более затруднительным. Прекращалась подача сырья. Скоро автомобильные заводы стали нуждаться в резине, там и здесь истощалось топливо. Сказывалась экономическая абсурдность захвата фабрик без национализа