Жандарм-4. Никита Семин
тоже не заметил. Несмотря на свою значимость, городок был провинциальным, что чувствовалось в поведении прохожих, не слишком-то стремящихся себя «подать» и отсутствию или очень малому количеству благ цивилизации. К примеру, цирюлен в городе было всего три, а ресторанов и того меньше – один.
Народа на улицах тоже не сказать чтобы было много. Но про большое количество иностранцев мой временный попутчик не соврал. Их здесь и правда можно было увидеть «на каждом углу». Да и отличить их было просто – мода в России сильно отличалась от европейской. Во всяком случае «обывательская». Дворяне все же в выборе одежды равнялись на Францию, что немного роднило высшее сословие с чужестранцами.
От вокзала до порта мне пришлось пройти немногим более километра, чего хватило составить первое впечатление о Виндаве. Домов выше двух этажей тут просто нет. Улицы относительно широкие – могут разъехаться два экипажа, и хватит еще места для пешеходов. Почему-то я ожидал большей тесноты.
Порт оказался под стать городку – небольшой, всего с тремя причалами для крупных кораблей. Через такой большие объемы что товара, что пассажиров просто «не пролезут». У одного из причалов стоял пароход, на котором мне и предстояло отплыть дальше – во Францию. Но не сейчас, а лишь утром.
Билет мне приобрели лишь на поезд, поэтому пришлось зайти в здание порта и уже там узнавать о возможности попасть на пароход. Но проблем не было, хотя цены кусались. Чтобы добраться от Виндавы до Кале мне пришлось заплатить в пять раз большую цену, чем ушло на билет от Москвы досюда.
Сам пароход был каким-то угловатым. В два этажа, на обоих ярусах вдоль бортов располагается прогулочная палуба, шириной в полтора метра. В центре по бокам – огромные колеса, чьи лопасти и будут толкать корабль вперед. Над ними труба метрового диаметра, возвышающаяся над пароходом метра на два. Окна прямоугольные, как в домах. И по размеру такие же. Да и вообще, было полное ощущение, словно дом поставили на плавучую баржу, да приделали к нему огромные колеса с двух сторон и все.
«Полюбовавшись» пароходом, я заселился в припортовую гостиницу и пару часов истязал себя физическими упражнениями, после чего уставший, но с пустой головой, упал в кровать и вырубился до утра.
Утром, позавтракав в столовой, почему-то претендующей на звание «кафе», что находилась в той же гостинице на первом этаже, я отправился на пароход. Народу возле него скопилось уже изрядно. Даже очередь возникла у трапа, к которой я и пристроился.
Те пассажиры, что уже успели взойти на борт, скрывались в каютах, оставляли там вещи и выходили на палубу, откуда с ноткой превосходства посматривали на еще не взошедших на корабль. Еще и курили почти все. И даже ветер с моря не мог полностью развеять скапливающийся над палубой дым. Как будто пароход сам не справляется – вон, уже часа два его труба дымит – экипаж прогревает котлы.
Внутри пароход оказался намного симпатичнее, чем снаружи. Коридор выложен паркетом, стены до пояса отделаны