Отдел примирившихся врагов. Эвелина Шегай
разбираюсь в моделях.
– Номер? Код региона? Наклейки?
– Да как бы я это разглядела отсюда в такую темень?!
– А как выглядел нападающий?
– Он был весь в чёрном, – чем дольше госпожа Флоффель отвечала на вопросы, тем сильнее нервничала. У неё даже сердце быстрее застучало в груди. – Да я и не вглядывалась в него шибко пристально. Он так быстро накинулся на Пафия, что я даже не сразу поняла, что к чему. А потом, как поняла, так мне и подавно не до разглядываний стало!
– Постарайтесь вспомнить, возможно, вам какие-то отличительные черты бросились в глаза: нетипичный рост, цвет волос, хромота?
– Да ничего мне не бросилось. Обычный рост, чуть выше Пафия. Волос я не видела, по-моему, он в капюшоне был. Не хромал. Единственное, что я запомнила: парень вырядился с ног до головы во всё чёрное, как настоящий преступник!
После её слов Вэл окинула старшего детектива изучающим взглядом. Он тоже носил в основном чёрные вещи, словно специально подбирал их в тон к волосам и глазам. А ещё его щёку украшал довольно приметный шрам. Если так призадуматься, то внешностью детектив Грос больше походил на человека, который находился в очень непростых отношениях с полицией, нежели на оперуполномоченное лицо. Наверное, поэтому свидетели всегда оставались настороже даже после того, как подержали его удостоверение в руках.
– Почему вы решили, что на Пафия напал именно парень?
– В смысле?..
– По каким признакам вы определили пол?
– Да ничего я не определяла! Не знаю, может и рослая девка была, – она в приступе острого раздражения вскинула на него возмущённый взгляд. – И вообще, у меня ноги уже замёрзли! Если у вас больше нет ко мне вопросов, то я пойду домой.
– Спасибо, что уделили нам время. Если что-то вспомните, позвоните, пожалуйста, – отозвался детектив Грос. Ещё умудрился ей свою визитную карточку засунуть в ладонь на прощание. И госпожа Флоффель её даже не выкинула.
– Однако, – напыщенно хмыкнул Рикки, сложив руки на груди. – Вы совершенно не чувствуете дам. Можно же было пару комплиментов между делом кинуть, про глазки красивые или похвалить за её активную гражданскую позицию. Женщины любят в первую очередь ушами. А вы так топорно её опрашивали. Она совсем по-другому раскрылась бы, поведи вы себя более деликатно.
– Я произвожу такое впечатление, будто хочу всем нравиться? – старший детектив скептически приподнял бровь.
– Да я бы не сказал.
– Тогда ты сам знаешь, что делать со своими непрошенными советами, – тонко улыбнулся он и прошёл через низкую калитку, направившись к соседнему дому по узкой дорожке тротуара.
– Он про попу имел в виду, – участливо поведала Вэл, сверкая довольным оскалом.
– А то я б не догадался, – хохотнул Рикки, схватил её за шею и зажал у себя под мышкой, чтобы мстительно взлохматить волосы на макушке. – Засранка такая. И в кого ты такая противная?
– В бабулю! – отчаянно воскликнула она и, приложив усилие, вырвалась из захвата. Сморщила нос, потирая пострадавшие уши, которые