Вариант «Бис»: Дебют. Миттельшпиль. Эндшпиль. Сергей Анисимов
всунул внутрь извивающийся воздушный шланг, отходящий от баллона, накрутил на переходник, провернул маховичок у горловины.
Через секунду винт, провернутый другим механиком, с громким чихом качнулся, мотор взревел, и лопасти превратились в полупрозрачный диск с желтой полоской по кромке. Поднявшаяся пыль летела во все стороны, головные уборы приходилось держать двумя руками, чтобы не снесло.
Испытатель покрутил элеронами, оперением киля, и, подталкиваемый впрягшимися технарями, самолет выкатился на кромку полосы. Прокатившись метра четыре, он остановился, минуты две двигатель выл, постепенно набирая обороты, желто-синие огоньки выхлопов то высовывались из зубчатой цепочки патрубков, то втягивались обратно. Наконец звук работы мотора стал равномерным, Стефановский отпустил тормоз, и машина, быстро разгоняясь, помчалась вперед.
Прищурив глаза от пыли, летчики, оскалившись, смотрели, как «як» легко оторвался от полосы и ушел в небо, оставив в ушах затихающий звенящий вой. Развернувшись над кромкой дальнего леса, маленький истребитель с набором высоты снова начал приближаться к ним, и, когда детали его конструкции стали ясно различимы, Стефановский ввел машину в первый вираж.
Последующие минуты были плотно забиты каскадом головокружительных фигур высшего пилотажа, выполняемых с минимальными паузами и безо всякой системы. Собравшиеся на поле летчики знали, что Стефановский, несомненно, пилот выдающегося таланта, и как он воевал, тоже знали многие, но не было сомнений, что процентов восемьдесят впечатления оставляет именно самолет. Юркий «як» крутился в горизонтальной плоскости, как змея, ловящая свой хвост, замыкая вираж секунды на три-четыре быстрее, чем любая машина, которую им приходилось видеть до этого.
– Нам бы его побольше да пораньше, мы бы их давно уже в шлак перегнали, – явно выражая общее мнение, заметил Покрышев. – По стилю похож на И-16 на Халхин-Голе, зайдет в хвост кому угодно.
В южных конфликтах молодежь побывать не успела, но конфликты те пришлись на времена, когда обсуждать достоинства самолетов своих и противника было безопасно для здоровья, поэтому молодые знали о тогдашних машинах практически все.
– Сдохнет, но со спины не слезет, – подтвердил Коля Скоморохов. – Берем!
Все засмеялись. Молодого пилота любили за веселый характер и пронесенную через буйные военные годы бесшабашность.
«Як» приземлился, коротко пробежал по полосе и, скрипя тормозами, подрулил, гася скорость, прямо к исходной точке. Стефановский вылез – громадный, громыхающий смехом, с улыбкой на все лицо.
– Ну, ребята, какую шелупень мне водить ни пришлось, но это, я вам скажу, что-то! Ласточка, а не машина! – повторил он слова Яковлева. – Вираж – песня! Бочка – куплет! Управляется – держите меня четверо! Мановением мизинца!..
Мизинцем испытатель мог, судя по всему, перегнуть граненый строительный гвоздь, но удовольствие на его лице говорило само за себя. Он ласково потрепал истребитель по плоскости и стянул с себя реглан, оставшись