Помещик. Том 4. Сотник. Михаил Ланцов
том ведают, да и те обитают в землях магометанских. И берегут сию тайну как зеницу ока. Уже тысячу лет берегут, а до них другие стерегли.
– Откуда же ты о ней прознал?
– Ты хочешь, чтобы я тебе ответ просто придумал или соврал что-нибудь интересное? – усмехнулся парень.
Илья вяло улыбнулся, но промолчал. По нему было видно – любопытно, безумно любопытно. Но настаивать не хочет. А сынок его возьми да ляпни:
– Неужто на сковородках адских можно болтать? Боль же. Ужас. Страх. Ни словом обмолвиться, ни вздохнуть. Одна сплошная пытка. Отец Афанасий так сказывал.
– А он там был? – усмехнувшись, спросил Андрей.
– Где?
– Ну где эти сковородки стоят.
– Да откуда? Он же жив, – произнёс сынок да осёкся, глядя на улыбающееся лицо Андрея. – Но боль. Разве можно привыкнуть к тому, что тебя жгут раскалённым железом?
– Глупости это. К любой боли можно привыкнуть, – нехотя ответил Андрей и замолчал, не желая развивать тему. Но сын кузнеца не успокаивался…
– А что потом?
– Что потом?
– Когда к боли привыкнешь.
– Вот тебе по нежной юности тяжко было к горну подходить от жары?
– А то как же!
– А теперь?
– Да ничего.
– Вот и ответ на твой вопрос.
– Но ведь тогда получается, что горение в аду не может быть вечным мучением.
– А кто тебе сказал, что в аду это главное мучение? – нехотя ответил парень.
– Ну…
– В аду нет запертых дверей. Но никто оттуда не уходит. Ибо совесть, нередко бессильная тут, там обладает безграничной властью. И наказание твоё не в том, чтобы гореть, а в том, что ты раз за разом умираешь от страшных, обострённых мук совести за совершённые дела. Умираешь, а умереть не можешь. И деться никуда не можешь, – произнёс Андрей, вспомнив очень понравившуюся ему концепцию из сериала «Люцифер».
– А как же дьявол? Разве он не борется с Господом нашим за наши души? Разве не истязает нас на потеху своей чёрной души?
– Господь наш Всемогущ. А это значит, что дьявол супротив Него – ничто. Иное говорить – оскорблять Всевышнего, сомневаясь в Его всемогуществе. Нет, дьявол просто присматривает за адом. Считай, управляющий или приказчик. Поганая работёнка, на которую его туда самого упекли в наказание за бунт. Поверь, смотреть из века в век на корчащихся в муках совести людей – удовольствие отвратительное. И само по себе та ещё пытка. Не забывай – он ведь ангел. И хоть взбунтовался супротив отца, но нутро-то своё никуда не дел, – продолжал он рассказывать им сериальную концепцию.
– А черти?
– А что черти?
– Ну они ведь охотятся за нашими душами!
– Да кому они нужны? – фыркнул Андрей.
– Но…
– Хватит, – произнёс молодой вотчинник, подняв руку. – Я не хочу об этом более говорить. И вы о том, что я вам сказал, не болтайте.
Все четверо энергично закивали, но по лицам было видно – этот секрет они разболтают. Уже сегодня вечером