Бастард рода Неллеров. Книга 1. Серг Усов
остроты, как и остальные колюще-рубящие предметы в доме. Ригер любил подолгу сидеть, размышлять и точить оселком, точить, точить. Медитировал, похоже. Очищал сознание от мыслей.
– Для кого это ты так прихорашиваешься? – засмеялся Николас.
У парня было хорошее настроение. Перекусил, да ещё получил надежду попасть в амфитеатр, пусть со служебного входа и не на трибуны.
– Не твоё дело. – Толкаю приятеля к выходу. – Лучше скажи, если Марк и его друзья опять попытаются на меня напасть, ты на чьей стороне будешь?
– На твоей, конечно! – уверенно отвечает парнишка, глядя, как я закрываю дверь на замок – у нас с дядей единственный запирающий механизм, приходится выбирать между входом в дом и калиткой. – Степ, они больше на тебя не полезут. Они бы и вчера не стали, если бы не эта дурочка Валька. У Марка же мальцы одни, а его ты впечатлил. Не, не полезут больше.
Когда выходим на Каштановую, то попадаем в большой людской поток. В городе имеется десяток церквей, но большинство религиозных горожан для молитв явно выбрали сегодня главный собор.
Неллер считался самым маленьким из шести административных центров провинций, но Степу он казался огромным, двадцать пять тысяч жителей – это же уйма народа!
Хотя город герцога Виталия уступал числом жителей и размерами Ормаю, Гиверу, Ламберу, Ворску, Ултиару или тем более столичному Рансбуру, где насчитывалась почти сотня тысяч жителей, зато по площади его самое северное, на границе с Виргией, владение было больше остальных, уступая лишь королевскому домену.
Треть территории Неллерской провинции принадлежала королю или церкви, но после того, как герцоги полторы сотни лет назад вырвали из рук больного монарха Хартию о единении, они получили право сбора налогов и суда на всех землях провинций, а не только своих феодов. Кто проверит, какая часть доли короля или Создателя не прилипает к рукам герцогов?
Так что, как я понимаю, наш Виталий на фоне других своих коллег ничуть не бедный родственник.
– Смотри, видишь? Юлька. – Дёрнул меня за рукав приятель. – Эй, рабыня! – позвал он девчонку. – А ты почему разгуливаешь?
Мы только что миновали Людкину площадь и повернули в левый из четырёх проходов, куда шло и большинство других горожан. Больше половины лавок и магазинов до полудня работать не будут. И посетителей до обеда мало, и самим владельцам хочется сходить в церкви. Даже если набожностью не отличаются, послушать проповеди и пение не отказываются.
В противоположность лавочникам торговцы с уличных прилавков, лотков или коробейники, наоборот, выросли численно.
Возле одного торговца пирожками и стояла соседская девчонка, глотая слюни. Похоже, какие-то деньги у неё имелись, слюнки от умопомрачительного аромата сдобы текли, но ей и о сёстрах надо было помнить.
– Привет, Ник. О, вчерашний дважды герой! – Она с иронией посмотрела на меня. – Один раз тебя побили, другой раз ты. Только синяков тебе наставили чистюли, а отыгрался ты на наших ребятах.
– Так