ОБХСС-82. Дело о гастрономе. Павел Барчук
вот-вот мог появиться.
– Наташ, это ты мстишь? – Я посмотрел на девчонку.
– Ты же сказал, что вытерпишь все. Уже закончилось терпение? – Девчонка развела руками и усмехнулась. Стерва. Точно стерва. Ни капли не изменилась за эти два года.
– Марик, иди немедленно играть Черни?! – Еще громче заорала Роза Петровна. Аж уши заложило.
– Я не хочу ничего слушать! Никого Черни! – Заверил я Розу Петровну и сделал еще один маленький шаг в сторону выхода.
– Вы что? Плохой человек? – Женщина-кит уставилась на меня с подозрением.
– Нет… .
– Ну таки вот! Значит вы любите музыку и скрипку!
В дверях кухни появился заспанный мальчик в трусах и майке со скрипкой в руках.
– Пятый? – послушно спросил он сходу. Даже не поздоровавшись.
Роза Петровна торжественно кивнула.
Марик, а это, я так понимаю, он и был, заскрипел смычком по струнам перебирая пальцами. Не знаю, где там у него Черни, выходило, на самом деле, черти-что. Будто кошку тянули за хвост и кошка этим сильно была не довольна.
– А Вы знаете, что его отец, эта изрядная сволочь, играл в симфоническом оркестре на валторне и немного на трубе у Лёлика Рубинштейна!
– У кого?… – Переспросил я, снова делая маленький шажок.
Потому что, если сейчас еще появится какой-то Лёлик, это вообще будет трындец всему. И с Наташкой нам точно уже не поговорить. Она специально устроила мне это испытание нервной системы. Самый оптимальный вариант в данный конкретный момент свалить, а девчонку караулить на улице. В любом случае мне теперь известен ее адрес.
– Ну, Лёлик! Рубинштейн! Товарищ начальник угрозыска, как Вы не знаете Лёлика? А какие люди его звали на похороны!
– Да с чего Вы прилепили мне это угрозыск? – Я старался перекричать звуки скрипки, на которой Марик упорно хреначил какого-то Черни.
– Так у Вас такой серьёзный вид, што кем еще Вы могли бы быть. А про то, што Вы милиционер, мы слышали всеми. – Уверенно заявила Роза Петровна.
В этот момент Степан громко сообщил, что он доел свой суп и тоже желает что-то исполнить для дяди милиционера, который скоро станет его папой.
Это была последняя капля. Я стартанул с места так, как не бегал никогда за всю свою жизнь. Хорошо, что Роза Петровна все-таки сдвинулась от выхода и мне не пришлось брать дверь штурмом. Я выскочил в коридор, проклиная все на свете. И в первую очередь Наташку. Нет, ну, я понимаю, она обижена. Ладно. Ок. Но куда же такие приколы устраивать?
– Жорик! – Девчонка появилась следом за мной, пока я пытался в этом дебильном коридоре с миллионом дверей сообразить, где, блин, выход. Откуда мы, вообще, с ней пришли?
– Что, Наташ? Я понял. Ты злишься, прощения мне нет. Но поговорить, все равно поговорим. Только не вот в этом… – Я ткнул пальцем с сторону кухни.
– Завтра вечером в шесть часов у парка Сокольники. – Усмехнулась Наташка, а потом, развернувшись, скрылась в кухне, откуда доносились отвратительные звуки этого