Из дневника Василия Трубкина, человека во всех отношениях порядочного и честного. Владимир Положенцев
вредно, – не отступал от своего Власатый.
Тогда Петя съездил бомжу палкой по лбу, схватил за рваный воротник:
– Откажешься, в полицию сдам. Понял?
– Понял, – сразу же кивнул грабитель.
И зачем я должен себя изводить? – потирал Речкин руки по дороге домой. – Пусть враги изведутся. Главное – ликвидировать основной раздражающий фактор.
Через неделю, как раз к пятнице, осторожно подступился к Проктиту:
– Илья Сидорович, я к вам по личному делу.
– Что еще? – раздраженно передернул плечами завлаб. – Вопрос о вашем увольнении будет рассматриваться на коллегии во вторник. Подумать только, из-за этого бездарного хлюста отрывать от работы серьезных ученых! Развел президент демократию! Таких, как вы нужно из науки мусорной метлой выметать, а не дискуссии разводить. Метлой!
– Не хотите ли вечером пивка выпить? Угощаю, – неожиданно предложил Петя и Проктит растерялся, заерзал на продавленном стуле.
– Поздно спохватились. Да я с вами на одном поле…. И вообще предпочитаю пить пиво в одиночку, чтобы лучше думалось о возвышенном. Впрочем, вам этого не понять.
Речкин, конечно, не стал говорить, что пьянство «один на один» добром не заканчивается, наклонив голову, прошептал:
– На проспекте новый пивной бар открыли, «Белый желток» называется. Свежее пиво из Германии и недорого.
– Не интересуюсь, – как-то неуверенно сказал завлаб, что очень порадовало Петю. – Займитесь, наконец, работой, пока вас не…, пока вы еще здесь.
– У меня опять пробирки исчезли.
– Я не брал.
На этом беседа двух злейших антагонистов и закончилось. А вечером после работы, Речкину оставалось лишь проследить за своим непосредственным начальником. Он не ошибся. Проктит, выйдя из института, бодрым шагом направился не к метро, а на проспект, где недавно действительно распахнул двери «Белый желток». Когда он скрылся в чреве злачного заведения, Петя взмахнул рукой и из кустов тут же вылез Власатый.
– Срисовал личность?
– Закурить есть? – спросила образина, не изменяя своим принципам.
– Будет тебе и турецкий табак и миндальный ликер с квасом. Потом. Действуй.
Речкин не стал дожидаться начала «спектакля», на Власатого можно было положиться, а светиться рядом с местом преступления было неосмотрительно. Для подведения итогов операции и расплаты с образиной была назначена встреча в понедельник за магазином, где бомж несколько раз чрезвычайно резко обходился с Петей.
В понедельник, придя на работу, Речкин с «ужасом» узнал, что Проктит попал в реанимацию. Вроде уже на ладан дышит.
То-то, радовался Петя, будет знать, мерзавец, как жизнь порядочному человеку портить, к курению табака подталкивать. Кстати, всю неделю хотелось закурить, а когда узнал о «несчастье» с завлабом, тягу, словно рукой сняло. Не ошибся, не прогадал с заказом. Теперь Проктит на костыли