Гений и злодейство. 26 рассказов авторов мастер-курса Антона Чижа в честь 225-летия А. С. Пушкина. Ирина Ильина
Евгения в открывшийся люк. Раздался всплеск.
– Всё! Конец комедии!
В коридор влетел Андрей и несколько бойцов в масках.
Всадник пошатнулся. Его лицо вмиг постарело: щеки отвисли, губы вывернулись, морщинистые веки прикрыли глаза. Рука потянулась к рычагу ниже светильника.
– Стоять! – Андрей оттолкнул главврача и заглянул в люк.
– Евгений Александрович! Вы как?
– Сказал бы я тебе, Андрюха, как. Мокро! Слизь на стенах. Вытаскивайте. Ноги до дна не достают.
* * *
– Как вы догадались, товарищ подполковник? – Андрей налил чай в большую кружку и протянул Евгению.
– Высчитал площадь здания и подвала: цифры не сошлись. – Евгений жадно припал к кружке. – Печенье есть?
– Овсяное, – Ника вытащила тарелку. – Как вы любите.
– Эти черти что придумали… – Евгений закинул в рот печенье, запил. – Вкусно-то как! В лечебнице чай слабый и несладкий… Короче, схема такая: стариков скидывали в люк, наполняли подвал водой, потом смывали. Рычаг под светильником для этого. Как кнопка унитаза. Вода уходила в Мойку, тело уносило. На место выбывшего за деньги брали другого пациента. В основном пожилых, с деменцией, от которых хотели избавиться родственники.
– А почему стариков нельзя устроить в какие-то специальные учреждения?
– Деменция – не причина для изоляции. А в частные – дорого.
– Сволочи… – Ника смахнула слезинку. – Страшная смерть.
– К тому же эти сволочи жадные. В месяц – по старику. А Всадник этот… Возомнил себя… Сейчас валит всё на завхоза. А самое гнусное: и баба Зина, и Оксана видели, что пациенты пропадают.
– А Пелагея? – Андрей раскрыл дело и достал фотографию. – Красивая…
– А Пелагея, она же Параша, догадалась, начала шантажировать главврача. Тот погорячился, ударил. Санитар пришёл, а она шевелится. Он её утопил в ванне. Зачистить не успел.
– Да, рисковали вы, товарищ подполковник, – Ника расширила глаза. – А без этого никак?
– За три года сколько утопленников?
– Как вспомню ваше лицо! – Андрей засмеялся. – Вам в артисты бы пойти, Евгений Александрович!
– Ага! Размечтался. А ты на моё место? – Евгений встал, почесал затылок, вытащил из волос оставшуюся капсулу с бычьей кровью, выкинул в урну. Нахмурил брови и голосом начальника, очень похоже, сказал: – За работу, товарищи офицеры!
* * *
– Разрешите? – Ника заглянула в кабинет.
– Заходи, – Евгений оторвался от монитора.
– Я хотела спросить… А это… Ваше внедрение – в рамках закона? У Медного-то сердечный приступ.
– Его и так бы совесть замучила. Я ускорил процесс. А ты жалеешь его?
– Не знаю. Он же учёным был. Светило психиатрии.
– А стал преступником. Иди, Ника, мне отчёт нужно доделать. Постой! Завари мне чай, пожалуйста.
– И печенье? – Ника оглянулась: шеф улыбался и был каким-то серьёзно-правильным.
– Ты