Оборотная сторона полуночи. Сидни Шелдон
богатых уловов.
Поэтому соседи Жака Пажа радовались, что ему повезло и у него родилась такая замечательная дочь. Они тоже считали чудом, что из чрева грязного и грубого города вдруг появилась на свет принцесса.
Да и сами родители Ноэль не могли понять, откуда взялась у их дочери эта неземная красота. Ее мать была грузной крестьянкой с грубыми чертами лица, отвисшей грудью и толстыми ногами. Отец Ноэль, коренастый и широкоплечий мужчина, выделялся маленькими бегающими глазками, которые на все смотрели с бретонским подозрением, и волосами цвета мокрого песка нормандских пляжей. Сначала ему казалось, что природа просто ошиблась, что это прекрасное светловолосое создание не могло родиться от него и его жены и что, когда Ноэль подрастет, она превратится в обычную некрасивую девочку, напоминающую дочерей его знакомых. Однако чудо продолжало расти и расцветать. С каждым днем Ноэль становилась все красивее.
Ее мать меньше своего мужа удивлялась появлению в семье златокудрой красавицы. За девять месяцев до рождения Ноэль она познакомилась с рослым норвежским моряком, только что сошедшим с грузового судна. Этот огромный блондин с внешностью викинга был красив как Бог, и на губах его играла добрая и чарующая улыбка. Пока Жак трудился на работе, в его крохотной квартирке моряк весьма активно провел четверть часа в постели с будущей матерью Ноэль.
Когда она увидела, как светловолоса и хороша ее дочь, то испугалась до смерти. Жена Жака пребывала в постоянном страхе, с ужасом ожидая того момента, когда муж поднимет карающий перст и потребует назвать истинного отца Ноэль. Однако, к ее великому удивлению, эгоистическое чувство заставило его принять ребенка за своего собственного.
– Вероятно, среди моих предков был кто-то из скандинавов, и Ноэль унаследовала их кровь, – хвастался он перед друзьями, – но вы же видите, что у нее есть и мои черты.
Жена молча выслушивала всю эту чепуху, кивала головой в знак согласия и удивлялась мужской глупости.
Ноэль нравилось проводить время с отцом. Она обожала его неуклюжую игривость и исходящие от него странные, непонятные запахи, но в то же время ее пугала его жестокость. Широко раскрытыми глазами она смотрела, как, задыхаясь от злобы, он ругал мать и бил ее по лицу. Мать пронзительно кричала от боли, но в ее крике чувствовалось что-то животное и плотское, и Ноэль охватывала ревность, поскольку ей самой хотелось быть на месте матери.
С Ноэль же отец всегда был мягок и нежен. Он с удовольствием водил ее на пристань и показывал грубым, неотесанным людям, с которыми ему приходилось работать. Все знали ее там как принцессу, и она гордилась этим сама и испытывала чувство гордости за отца.
Ноэль старалась сделать отцу приятное. Зная, что он любит поесть, она научилась стряпать, готовя его любимые блюда, и постепенно заменила на кухне мать.
В семнадцать лет красота Ноэль расцвела пышным цветом, и она превратилась в изысканную женщину. У нее были прекрасные, тонкие черты лица, живые фиалковые глаза и пепельные волосы. Ее кожа