Захватывающий XVIII век. Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир. Фрэнсис Вейнс
Давление в политическом котле нарастало, а сторонники Адамса подливали масла в огонь, развешивая по городу листовки: «Друзья! Братья! Сограждане! Пора прекратить махинации [британских] деспотов».
Как известно, из искры разгорится пламя. После того как вышеупомянутый сапожник Джордж Хьюс 16 декабря 1773 года, сидя на жесткой скамейке в жестоком холоде, несколько часов кряду слушал пламенные речи, которые обрушивались на собравшихся в Олд-Саут-Митинг-Хаусе подобно громовым проповедям, его терпение, как и терпение остальных собравшихся, иссякло. Если ничего не предпринять, три корабля и их груз достанутся властям, и тогда дешевый чай Ост-Индской компании навсегда заполонит американский рынок. Последовавшие за этим события вошли в учебники истории: именно тогда Сэмюэль Адамс в очередной раз призвал собравшихся к мятежу, издав «устрашающий боевой клич» (если верить словам журналиста, удачно оказавшегося на собрании в этот исторический момент). Вслед за громовым призывом в Олд-Саут-Митинг-Хаус ворвались полсотни грозных мохоков с топорами, дубинками и мачете и погнали публику в гавань. Торговец Джон Эндрюс в этот момент пил чай в трех кварталах от места действия и позже вспоминал, что свирепые крики были слышны у него дома. Это был идеальный момент, и Сэмюэль Адамс полностью руководил и им, и всеми последующими событиями.
Среди полусотни подмастерьев и поденщиков, которых Адамс несколькими часами ранее уговорил нарядиться мохоками, был кузнец Джошуа Уайет. Имена участников держались в строжайшей тайне, поскольку уничтожение частной собственности строго каралось. Однако случайно оказавшийся на месте событий двадцатилетний Сэмюэль Спрэг впоследствии рассказывал: «В тот вечер я встретил нескольких мужчин, направлявшихся к пристани Гриффинс. Я пошел с ними, и когда мы пришли туда, мы увидели “индейцев”, выбрасывающих ящики с чаем [в море]. Я вымазал лицо сажей и среди [ряженых] индейцев узнал своего хозяина, мистера Этереджа. Мы работали вместе, но никогда не говорили об этой истории».
Некоторые мятежники замаскировались весьма неумело. Уайет, например, у себя в кузнице вымазал сажей руки и лицо и намотал на пояс какую-то тряпку. Похожим на индейца он от этого не стал, зато его не узнали. И в любом случае Джон Эндрюс, пристально наблюдавший за маскарадом, утверждал, что «наречие, на котором говорили [эти фальшивые мохоки], почти не отличалось от языка настоящих индейцев». Приз за самую неудачную маскировку достался некоему Фрэнсису Эйкли, которого все сразу опознали и называли по имени. Он стал единственным мятежником, которого на следующий день задержали британские власти.
Псевдоиндейцы и все, кто последовал за ними, двинулись к пристани Гриффинс, где стояли на якоре три грузовых судна. Целью операции было не допустить, чтобы 342 ящика с чаем попали на разгрузочный причал. Сэмюэль Адамс накануне подчеркнул, что операция должна быть проведена четко, без насилия и мародерства. Ему не хотелось, чтобы местные жители сочли руководителей