Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара. Роман Матроскин
сколько вам нужно времени на то, чтобы доделать вашу работу? – уже умоляющим тоном расспрашивал Лыжин. Ричи даже стало жалко капитана.
– Не знаю, – грустно пожал плечами художник. – Может, вечер, а может, две недели.
– А чем вы его кормить будете?!
Андриенко задумался. Его слезы моментально высохли.
– Пока он у меня полбатона склевал.
– Что ж так птицу мучаете! А если ему надо витаминов каких-нибудь? Вы не подумали? Мертвый павлин на картине уж точно не будет означать благополучие! – Видимо, Лыжина внезапно посетило вдохновение, и он начал вдохновенно вещать о том, о чем не имел ни малейшего понятия. – Павлины же нежные птицы, у них не наш режим. Им тепло нужно, своя клетка, еда особенная. А вы его во дворе батоном кормите!
Художник снова задумался, потом согласно кивнул:
– И вправду. За павлином, как за расцветом нашей родины, надо тщательно следить! Ведь это такие хрупкие и нежные материи! Это же не дворовые куры… Это красота! Это нежность! Изящество! Символ! Тонкие материи! Ладно, так и быть. Только во имя красоты. Я закончу как можно быстрее и верну его в среду, где он будет в сохранности.
– Хозяину? – уточнил Лыжин.
– Хозяину, – вздохнул Андриенко.
– Сегодня?
Художник не ответил, отпил из одной из стоящих на подоконнике бутылок несколько немаленьких глотков, выглянул в окно и взял в руки палитру…
Уже через полчаса все сидели в шикарной гостиной Азарова. Тот на радостях велел даже налить художнику чаю с огромной прибавкой рома. Расположились в удобных креслах, которые составили полукругом специально, чтобы дать возможность капитану Лыжину рассказать все подробности задержания преступника. Это был его звездный час. Он расхаживал по гостиной, заложив за спину свои длинные руки, и, невероятно гордый собой, говорил:
– …Проезжая мимо художника, я сразу почувствовал, что с этим человеком что-то не так. Но что? Когда я спрашивал его сегодня утром, как его дела, он отвечал как-то нервно и скомканно. Поэтому, закончив опрос свидетелей в доме, я сразу поехал к озеру. Мы разговаривали, казалось бы, ни о чем, но я внимательно осматривал окрестности и наблюдал за Андриенко. Наш знаменитый художник все продумал, кроме одного! Он все время бросал взгляд в сторону перелеска. И я подумал, что это может значить. Под видом поиска вот этого кота, – все взгляды впились в Ричарда, скромно чистящего когти на подушечке возле камина, – я, не вызывая подозрения, приблизился к перелеску и обнаружил схрон с птицей. С Андриенко у нас завязалась борьба, но, как видите, мне удалось выйти из нее победителем. Петр Сергеевич, теперь слово за вами – что с ним делать? Сразу в изолятор или?..
– А мы дадим ему слово, – разрешил Азаров. – Мне интересно, что толкнуло немолодого уже и довольно обеспеченного человека на преступление?
– Да я!.. – вскинулся Андриенко. – Да я из любви к искусству! Я давно уже размышлял о том, как сделать натурализм ближе к народу. Многие думают, что это направление изжило себя с приходом фотоаппаратов,