.
вернула инструмент хозяйке, и Сягэ приложилась к нему губами. Быстрые пальцы со знанием дела закрывали сразу по несколько отверстий. Низкая, не визжащая, а ласкающая слух мелодия напомнила о ручье, впадающем в реку. Звук был ровным, не раздражающим. Я неотрывно следила за тем, как пальцы меняют отверстия и вместе с ними звук приобретает новые краски. Мелодия прервалась, и Сягэ вернула мне инструмент. Я последовала ее примеру, прикрывая те же отверстия, что и она. Мелодия получилась не сразу. Раз за разом я переставляла пальцы в поисках нужного мне звука, пока, наконец, не нащупала те звуки, которые пришлись мне по вкусу. Удовлетворенная, я оторвалась от окарины и с довольным видом посмотрела на подругу. Она встретила меня нежной улыбкой:
– Вот видишь, это несложно. Теперь давай сыграем вместе. Есть одна мелодия, называется «Прогулка в горах». Я начну, а ты подхватывай.
Мелодия вела нас по тропинке, ведущей в горы, извивалась среди пахучих трав. Сягэ вступила на тропу одна, сорвала цветок и позвала меня последовать за ней. Набрав побольше воздуха в грудь, я последовала за ней. У нас получилась легкая, почти веселая мелодия, с которой мы гуляли вдвоем среди гор, срывая с деревьев дикие груши, впиваясь в них зубами, и сладкий сок лился по нашим рукам. Сягэ изменила темп, и мы оказались у горной реки, в которой можно было освежиться. Мы гуляли, гоняясь за синими стрекозами и темнокрылыми бабочками до тех пор, пока солнце не приблизилось к острым пикам гор, норовя спрятаться за ними. Пришло время возвращаться назад.
– У тебя хорошо получается, Мизуки. Из тебя вышла прекрасная, талантливая ученица. Мы можем играть с тобой чаще. Пусть наши сердца с помощью мелодии рассказывают о себе.
Я поклонилась своей учительнице и протянула ей окарину.
– Благодарю тебя, Сягэ-сэнсэй. Это был самый приятный урок в моей жизни.
– Оставь себе, Мизуки. Это мой подарок тебе в знак нашей дружбы.
Поблагодарив, я спрятала подарок в рукав.
С того дня мы часто играли вместе. По ночам, когда нас освещала луна, Сягэ играла для меня тихую, печальную мелодию, служившую мне колыбельной. Засыпая, я думала о том, что сердце подруги точит червь тоски, заставляя ее прятать как можно глубже свою печаль. Сягэ не признавалась мне в этом, а я не умела спросить об этом. Просто ждала, что придет день, когда она расскажет все сама.
Иногда Сягэ печально вздыхала и осматривалась по сторонам. Я долго не могла узнать причину ее тоски. Пока однажды, в конце августа, Сягэ не поведала мне свой секрет. Она была влюблена в другого тенина. Того, что приходил ей на смену, – Мандзю.
– Вам нельзя влюбляться, – осторожно напомнила я.
– Я знаю, – задумчиво вздохнула Сягэ. Ее пальцы водили по острым кончикам травинок. Те становились зеленее в ответ. – Но ничего не могу с собой поделать. Он так красив и прекрасен, но также неуступчив. Я знаю, он тоже любит меня, но слишком чтит небесные законы. Нам, тенинам, нельзя любить. Но что делать, если от любви теряешь голову и больше ничего не хочется, кроме того, чтобы быть рядом с любимым