Последняя битва. Клайв Льюис
сам предаю себя правосудию Аслана. Ведите меня к нему.
– И меня тоже, – сказал Алмаз.
Темнолицые люди окружили их плотной толпой, пахнущей чесноком и луком, белки глаз угрожающе сверкали на коричневых лицах. Они набросили верёвочную петлю на шею единорога; они забрали у короля меч и связали ему руки за спиной. Один из тархистанцев, походивший на начальника (у него вместо тюрбана был шлем), сорвал золотой обруч с головы Тириана и поспешно спрятал в своей одежде.
Они провели обоих пленников вверх по склону холма, где была широкая вырубка. И вот что увидели пленники.
В центре вырубки, на самой вершине холма, стояла небольшая хижина, крытая соломой и походившая на хлев. Дверь её была заперта. На траве перед входом сидел Обезьян. Тириан и Алмаз, ожидавшие увидеть Аслана и ничего не слыхавшие про Обезьяна, остановились в недоумении. Это, конечно, был Хитр собственной персоной, только раз в десять безобразней, чем в бытность свою у Каменного Котла, потому что теперь он был одет в ярко-алый кафтан, сшитый на гнома и потому плохо на нём сидевший, а голову его венчало что-то вроде бумажной короны. На задних лапах, никогда не стоящих как следует (ведь, как вы знаете, задние лапы у обезьян больше похожи на руки), были туфли, расшитые драгоценными камнями. Рядом лежала куча орехов, Обезьян грыз их и сплёвывал шелуху. К тому же он постоянно задирал кафтан и чесался. Множество говорящих зверей стояло перед ним, почти все выглядели озабоченными и обескураженными. При виде пленников раздались вздохи и всхлипывания.
– О господин Хитр, глашатай Аслана, – сказал главный тархистанец. – Мы привели ваших пленников. Благодаря нашей ловкости, а также по милости великой богини Таш мы взяли живьём этих отъявленных убийц.
– Дайте мне меч этого человека, – сказал Хитр.
Они вручили Обезьяну королевский меч, с ножнами и перевязью. Тот нацепил его себе на шею, отчего стал выглядеть ещё глупее.
– С этими двумя разберёмся потом, – сказал он, сплёвывая шелуху в сторону пленников. – Пока у меня есть дела поважнее. Эти могут подождать. Теперь слушайте меня. Первое – это орехи. Где предводитель белок?
– Здесь, господин, – сказала рыжая белка, выходя вперёд и нервно кланяясь.
– Ах, вот ты где, – сказал Обезьян, бегая глазами. – Я хочу, то есть Аслан хочет ещё орехов. Того, что вы принесли, недостаточно. Вы должны принести ещё, ясно? Вдвое больше, нет – ещё больше. Чтобы были здесь завтра на закате, и чтоб среди орехов не было ни мелких, ни порченых!
Среди белок пронёсся шепот отчаяния, а предводитель, набравшись решимости, попросил:
– Пожалуйста, может быть, сам Аслан поговорит об этом с нами. Если б нам позволили его увидеть…
– Нет, вам не позволят, – сказал Обезьян. – Может, он будет так добр (хоть вы того не заслужили) и покажется этой ночью. Но он не позволит вам толпиться вокруг и приставать со своими вопросами! Все ваши просьбы передавайте через меня, так они доставляют ему меньше беспокойства. А вы, белки, живо за орехами! И чтоб завтра утром были здесь! А то пожалеете.
Бедные белки помчались прочь, словно за ними