История цивилизации в Древней Руси. А. Н. Поляков
М. Д. Присёлкова. Внимание историков было сосредоточено на таких вопросах, как время появления первых христиан в землях восточных славян; степень достоверности рассказа «Повести временных лет» о просвещении Руси апостолом Андреем; время и место крещения Ольги; уровень христианизации Руси в княжение Игоря, Ольги и Ярополка; обстоятельства крещения Владимира Святославича и другие вопросы. Каждый из них был предметом оживлённой полемики, но к единому мнению историки царской России так и не пришли.
В. Г. Васильевский (1838 – 1899 гг.) – знаменитый русский византинист, многие работы которого не потеряли значения до нашего времени, разделял факты на достоверные, вероятные и возможные. К первой категории он относил вывод о том, что в 986 – 989 гг. между Византией и Русью был заключен договор о союзе, скрепленный браком русского князя с сестрой императоров и связанный с крещением Владимира. При этом он отмечал, что ни византийские, ни русские источники ничего не говорят об этом союзе и о крещении Владимира именно византийскими миссионерами. В. Г. Васильевский указывал на противоречивость русских источников. Он, в частности, отдавал предпочтение «Памяти и похвале» Иакова перед летописью, утверждая, что Владимир брал Корсунь, будучи уже крещеным. Тексты, связанные с апостолом Андреем, по мнению академика В. Г. Васильевского, сохранили живое свидетельство о посещении группой апостолов, включающей Андрея Первозванного, Петра и Матфея, ряда городов Северного Причерноморья и Скифии.
Е. Е. Голубинский – историк русской церкви, профессор Московской духовной академии, по всякому, даже мельчайшему вопросу, старался говорить только то, что было отражено в источниках. Летописное предание о путешествии апостола Андрея по берегам Днепра и Волхова, известия о крещении Аскольда и Дира, русского князя в Суроже, св. Ольги, летописную повесть о крещении Владимира он считал легендами, не имеющими ничего общего с правдой. Мирное распространение христианства на Руси он считал выдумкой неумеренных патриотов, приносивших здравый смысл в жертву патриотизму. Введение новой веры, по его мнению, сопровождалось немалыми волнениями в народе – были открытые сопротивления и бунты, о чём красноречиво говорит новгородская поговорка – “Путята крестил Новгород мечом, а Добрыня огнем”. Это значит, писал он, «что в Новгороде новая вера была встречена открытым возмущением и что для подавления последнего потребовались и были употреблены самые энергичные меры. Очень возможно, что подобные возмущения были не в одном Новгороде. Е. Е. Голубинский полагал, что князь был окрещен местными варягами-христианами. Варягов он считал норманнами и допускал, что местная христианская община была ближе к Риму, чем к Византии. «Речь философа», писал Е. Е. Голубинский, мог с одинаковым успехом произнести и греческий, и папский миссионер.
А. А. Шахматов (1864 – 1920 гг.), более двадцати лет занимавшийся летописями, полагал, что «Речь философа», которую он считал памятником болгарской литературы, помещалась в выделяемом им «Древнейшем