Путешествие на Запад. Том 2. У Чэн-энь
Он убрал сходни, а женщина оттолкнула лодку шестом и взялась за весла. Вскоре они пристали к другому берегу.
Путники сошли с лодки. Танский монах велел Ша-сэну развязать узел, достать металлических и бумажных денег и отдать перевозчице. Женщина взяла деньги, даже не поинтересовавшись, сколько ей заплатили, и привязала лодку к колу, вбитому на берегу. Затем, посмеиваясь, она направилась к селению.
Плененный удивительной прозрачностью и чистотой речной воды, Танский монах вдруг почувствовал жажду и крикнул:
– Чжу Ба-цзе, возьми чашку для подаяний и зачерпни воды. Я хочу пить.
– Мне тоже вдруг захотелось пить, – отвечал Дурень.
Он достал чашку и, зачерпнув до краев, протянул своему наставнику. Тот выпил почти половину и вернул чашку Чжу Ба-цзе. Дурень одним духом осушил ее до дна, а затем помог наставнику взобраться на коня.
Путники выбрались на дорогу, ведущую на Запад, и двинулись дальше. Не прошло и половины срока отбывания караульной стражи, как Танский монах вдруг почувствовал в животе сильные рези и громко застонал:
– Ох! Живот болит!
Чжу Ба-цзе тоже стал охать:
– И у меня болит.
– Это у вас от холодной воды, – высказал предположение Ша-сэн.
Не успел он договорить, как наставник начал кричать еще громче:
– Ой, как схватило! – вопил он.
Чжу Ба-цзе тоже страдал от нестерпимой боли. Между тем животы их на глазах раздувались, и, когда они мяли их, им казалось, что внутри перекатывается какой-то комок.
Танскому монаху стало совсем худо, но как раз в этот момент неподалеку от дороги они заметили небольшое селение и дерево, к вершине которого были привязаны два снопа соломы. Это означало, что в селении есть кабачок.
Тут Сунь У-кун обратился к Танскому монаху.
– Наставник! – сказал он. – Нам повезло! Там есть кабачок. Сейчас мы добежим до него и попросим горячего отвара для вас, да заодно разузнаем, есть ли здесь лекарь, и возьмем у него лекарство.
Танский монах приободрился, подстегнул коня и быстро доехал до кабачка, где спешился. Он хотел было войти в помещение, но в дверях увидел пожилую женщину, которая сидела на куче сена и сучила пеньку.
Сунь У-кун подошел, поздоровался с ней и сказал:
– Мы, бедные монахи, идем из восточного государства Тан. Наш наставник, благочестивый Танский монах, названый брат самого императора. Переправляясь через речку, он выпил из нее воды, и теперь у него начались сильные рези в животе.
Женщина почему-то рассмеялась и спросила:
– Из какой же это речки вы пили воду?
– Из той, что к востоку отсюда; вода в ней чистая, прозрачная.
– Чжу Ба-цзе, возьми чашку для подаяний и зачерпни воды. Я хочу пить.
Женщина засмеялась еще громче и проговорила сквозь смех:
– Вот потеха! Ну и потеха! Входите, я сейчас все вам расскажу.
Сунь У-кун подхватил под руку Танского монаха, а Ша-сэн поддержал Чжу Ба-цзе. Оба они с позеленевшими и перекошенными от боли лицами, хватаясь за живот и охая, вошли в убогий кабачок и уселись.
Сунь У-кун взмолился:
– Тетушка! Ты бы хоть сварила