Некромант. Дмитрий Викторович Камлюк
не позволяют делать. В нашем центре лежат люди с душевными расстройствами, психическими заболеваниями. Если мы будем не обосновано экспериментировать на них, это может им навредить. Все мы, так или иначе, ходим под Богом и должны оставаться людьми, каким бы законам нас не обвешивали. Как люблю я говорить своим молодым сотрудникам, любой закон должен дополнять здравую логику.
–Интересное умозаключение Сергей Геннадьевич. Но мои эксперименты сами по себе безвредны. Доктор Линдгрен наверняка рассказала вам про них. У нас в больнице был пациент, мужчина 35 лет. С довольно серьезными нарушениями сна.
– Нарколепсия. – перебил Сергей Геннадьевич, уточняя заболевание про которое говорил Нойером.
–Да. Верно. Проведенные мною работы с данным пациентом привели к явному улучшению его состояния. Что в свою очередь было подтверждено коллегией врачей собранных на совещании по данному вопросу. Однако тут и вступил в силу тот самый бюрократический аппарат, который в итоге привел к закрытию моего проекта. Как результат болезнь вернулась к мужчине и его продолжили лечить стандартными методами. Доктор Линдгрен тогда и посоветовала мне обратить свой взор в сторону СНГ, где в этом плане намного проще. Да, у вас тоже много бумажной работы, но она скорее носит неформальный вид.
–Позвольте поинтересоваться как далеко зашли ваши опыты с вашим пациентом.
–Довольно далеко. Используя свой прибор и методику, мне удалось вывести мужчину из сна, а затем, проводя ежедневные получасовые процедуры нормализовать его состояние. К концу третьего месяца нашего лечения, мне удалось наладить, привычный режим дня для мужчины. Он спал по восемь часов, бодрствуя в остальное время.
–А отрицательные моменты ваших опытов?
–Не без них. – с сожалением ответил Нойером. – у пациента участились головные боли. Несколько раз в неделю наблюдались серьезные кошмары. – сделав короткую паузу, опустив взгляд в пол и поджав губы Нойером добавил самую главную причину, которая и стала настоящим поводом закрытия его эксперимента. – срыв, при котором пациент вел себя в довольно агрессивной форме. Лишь, после ввода успокоительных, мужчина прекратил буйствовать, но перед этим изрядно потрепал одного из санитаров.
– Вот видите коллега. – встав со стула и подойдя к окну, констатировал Сергей Геннадьевич. – Сознание человека довольно сложная, неизученная область. Ваши действия могли навредить не только и не столько пациенту, сколько вполне здоровому человеку.
Нойером согласился с доводами профессора.
– Этот путь усеян ямами, в которые в темноте легко угодить. –попытался оправдаться Нойером.
– И это верно. – согласился Сергей Геннадьевич, сложив обе руки за спиной и продолжая пристально всматриваться в раскрытое окно, выходящее во внутренний двор на котором неспешно прохаживались пациенты центра в сопровождении близких пришедших их проведать.
– Но, дорогу я нашел. Да, я столкнулся с проблемами. Но у меня было мало времени изучить причину.