Опаловая змея. Фергюс Хьюм
том, чтобы я ее носила. После того как я приколола ее к платью в первый раз, то упала и сильно ударилась, а потом меня выбросило из той высокой двуколки, которой твой отец непременно хотел править сам. Я уверена, что или сама брошь, или камни на ней приносят несчастье, и потом, когда твой отец забыл о ней, убрала ее в шкатулку с драгоценностями. Много лет я не носила эту злосчастную брошь. Тебе, наверное, нужны деньги, мой дорогой мальчик, надеюсь, ты сможешь ее продать. Закладывать, как ты пишешь, нет никакой необходимости. Я не хочу никогда больше ее видеть. Что же касается твоего здоровья…» – и так далее, и тому подобное.
Так писала миссис Бикот в своем обычном многословном стиле и с некоторыми грамматическими ошибками. Пол увидел в ее простом рассказе новое свидетельство тирании своего отца, который заставлял жену носить камни, которые она ненавидела, несмотря на ее суеверия. Эпизод с двуколкой Пол помнил очень хорошо. Мистер Бикот-старший, в силу присущей ему отзывчивости, терпеть не мог нервных срывов своей жены и никогда не упускал случая поставить ее в неприятное положение, чтобы она, как он это называл, окрепла. Сложив письмо, Пол вздохнул, подумав о положении матери. Ей приходилось жить с жестоким мужчиной, за которого она вышла замуж. «Не могу поверить, что она стала его женой по собственной воле, – подумал Пол. – Вероятно, отец как‐то уломал ее, как он это умеет».
Однако в письме не было ничего, что объясняло бы обморок Нормана. Странно, конечно, что процентщик, у которого была куплена брошь, потребовал ее обратно, а приведенное им оправдание казалось не особенно убедительным. Однако Пол не стал тратить время на раздумья и решил передать Аарону то, что узнал от матери.
Он также получил два письма от Сильвии, в которых, между прочим, упоминалось, что ее отец, уже вполне выздоровевший, расспрашивает о Поле и настоятельно просит его прийти и повидаться с ним. «Похоже, ты понравился моему отцу, – писала девушка, – так что, если будешь очень мил – настолько мил, насколько это вообще возможно, – он, быть может, не так уж рассердится, если ты объявишь, что мы помолвлены…» Она продолжала в том же духе, и юный Бикот решил последовать ее советам. Нужно рассказать Аарону о своей любви, чтобы все шло благородно и в рамках приличий, а иначе он поступать не хотел.
Решившись снова встретиться с Аароном, Пол вспомнил о Грексоне Хэе. Сей джентльмен больше не появлялся на чердаке в Блумсбери и даже не писал ему. Но Бикоту очень хотелось, чтобы Хэй, которого он считал бывалым светским человеком, увидел старика и составил о нем свое мнение. Манеры Нормана и его странная жизнь немало озадачивали Пола, и, будучи сам не очень искушенным, он хотел посоветоваться со своим старым школьным другом, который, казалось, желал оказать ему услугу, подтвердив свое желание купить брошь, чтобы Пол мог получить деньги. Поэтому Бикот написал Грексону Хэю на его квартиру в Камден-Хилле и сообщил, что намерен отправиться на Гвинн-стрит в такое‐то время в такой‐то день. На это Грексон ответил,