Экзамен. Шикур Шабаев
вкратце. Понятно?
Саша стоял и молча улыбался. На него сразу обрушилось столько новых названий, незнакомых, загадочных, что он даже растерялся.
– Что смеёшься? – усмехнулся Сергей, – непонятно что-нибудь?
– Да нет, просто названия какие-то странные, забавные: салазки, бабки, гитара.
– Ничего, привыкнешь. Будешь станок как своп пять пальцев знать. Если меня будешь слушаться, сможешь работать хоть с закрытыми глазами.
Саша мечтательно вздохнул. Когда это ещё будет?
Их окликнул парень из-за соседнего станка. Он подошёл, кивнул Одинцову, за руку поздоровался е Сергеем и присел на кучу заготовок.
– Здорово. Академию открываете?
– Привет, Рыжий! – пренебрежительно ответил Сергей. – А ты всё волынку тянешь? Не надоело?
Парень нисколько не обиделся, только рассмеялся и, плюнув на кучу заготовок, отошёл от станка. Он на самом деле был рыжим, совсем рыжим, с головы до ног, длинные кудрявые волосы горели ярким пламенем, жёлтые глаза и лицо, усыпанное веснушками, казались тоже рыжими.
Отвернувшись от назойливого соседа, Сергей похлопал Сашу по плечу, доверительно сказал:
– Учись, большим человеком будешь. Получишь седьмой разряд – станешь зашибать большие деньги.
– Седьмой разряд? – как о чём-то несбыточном опросил Саша, – а разве такой бывает? Я слышал, что шестой разряд у токарей самый высокий.
– Бывает. Для некоторых, – насмешливо произнёс Сергей и рассмеялся.
Одинцов уважительно взглянул на своего наставника.
– А у тебя какой разряд?
Сергей замялся, покосился на стоящего неподалёку от них Рыжего.
– Четвёртый, – наконец, медленно проговорил он, но потом
быстро добавил:
– Ты не думай, это у нас цех такой. Вспомогательный. Здесь на шестой разряд не сдашь. Даже у Петровича, у мастера, и то только пятый. А Иван Максимович, хоть и профессионал в этом деле, но и он часто ко мне обращается, просит, сделай, говорит, Серёга.
– Да-а, – озабоченно вздохнул Саша, – куда уж мне!
Сергей успокоил его:
– Пройдет три месяца, и ты сдашь на разряд – получишь свой второй для начала. А пока твоя обязанность – после работы вот этой щёточкой очистить станок, крючком выкинуть стружку. Можешь сгрести стружку в проход, дальше её тетя Катя уберет. А на разряд… Не волнуйся, на разряд ты сдашь. Это уж моя забота. И тогда бутылка с тебя. Идёт?
– Идёт! – кивнул повеселевший Саша своему наставнику.
Начинался первый рабочий день Одинцова.
4
Саша вновь и вновь подходил к мольберту, делал несколько торопливых мазков, быстро отходил от холста и долго пристально вглядывался в свою картину. Ничего не получалось. Саша в изнеможении опускал кисть. Что делать? Опять ничего не получается. Он смотрел на мольберт взглядом, полным одновременно и любви, и ненависти.
Временами он готов был разорвать холст, в отчаянии