Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга вторая. Владимир Броудо
этот куль.
Машину гробим, поднимая
Мотора мощность на предел,
Дрожит цистерна, помогая,
Мосты вот только не у дел.
Дорога – месиво из глины,
И стоит лишь чуть-чуть ступить,
«Забьёт» протекторы на шинах
И – влево-вправо заносить.
Ужом елозься, боком, прямо,
Баранку яростно крути,
Через колдобину да в яму,
Где уж не ехать, а грести.
Не углядел – и всё – в кювете,
И, заложив опасный крен,
Попасть в надёжный плен
Орешниковых веток.
Старая баня
Нет парной – значит это не баня.
Так, дешёвый помывочный цех,
Где железные трубы и краны
Приколочены к стенам наспех.
И где лавок стоят постаменты,
Непригодных к другому плит,
Где пол портленд цементом,
От души, аккуратно залит.
Где оконная рама бледнеет
Одиноко в пространстве большом.
Где тела молодые белеют
Всех, вошедших сюда нагишом.
Сыро, сумрачно, грязная пена
Ручейками по полу скользит
Из оков лабиринтного плена
К водостоку, где шапкой торчит.
В кране тужится каждая гайка
В ожиданье грозящей беды,
Гулко вторит погнутая шайка
Под бурлящим потоком воды.
Звуки множатся быстро, крикливо,
И движенье сплошное царит.
Чёрный мрак по углам сиротливым
Наказаньем грядущим висит.
Пар клубится столбом, только зябко,
И мурашки по коже бегут.
А мочалка, как мыльная тряпка,
Не берёт почерневший редут.
Командир приказал нам – и точка —
Эту баню к чертям разобрать.
Было б лучше бульдозером в клочья
Всю постройку с землёю сравнять.
Чтобы в памяти вдруг не осталось,
Чтоб развеять кощунственный дух,
Где убогость лежит и усталость,
Где скопленье назойливых мух.
Ноябрь. Сопка Лагерная
Край земли – от того и кругом несуразное.
Моросящий иголками дождь.
Темь ночная. И грязь непролазная,
Что ни шагу ступить – не пройдёшь.
Не спасает накидка от холода.
Да и что тут накидка – в домах
Стены ветром по швам распороты:
Гулкий свист на дверных косяках.
Чтобы как-то согреться (укромно как!),
Днями «жгли» электрический ток,
Чтоб светился малиновой кромкою
Из вольфрамовой нитки моток.
Командир и НШ с возмущением
Упрекали, мол, будет пожар,
Только всякую муку сомнения
Гнал из нас полуночный кошмар.
То задумано было, иль случаем,
Только эту убогость прервал
«Бытовик», что затеял отмучиться,
И железное сердце сорвал.
И, как всякое дело поспешное,
Учинил