Цвет боли: черный. Эва Хансен
основательно засосало под ложечкой, но не потому что была голодна, а от чувства опасности. Анна знала, что флешка у меня. Знал и Улоф. Они на свободе и в потерю флешки не поверили. Ларс в Оксфорде, но я-то здесь. И если Белый Медведь до меня доберется, спасать будет некому.
Мелькнула мысль вернуться и все рассказать Вангеру, но я постаралась задушить эту идею на корню. Чем больше буду бояться, тем уязвимей стану.
От Управления до нашего дома два шага в буквальном смысле слова – два квартала. Потому основательно обдумать ситуацию я не успела. Бритт встретила, тревожно вглядываясь в лицо:
– Ну что?
Посоветовала позвонить Ларсу. Конечно, я бы позвонила и без ее совета.
Ларсу мое настроение не понравилось:
– Линн, постарайся выбросить из головы любые мысли о флешке. Все подвешивание – это откровенная глупость Паулы, больше такого не будет. Кроме того, они понимают, что мы могли передать материалы Вангеру. Я очень жалею, что вообще сказал тебе о флешке и ее содержании.
– Ничего ты мне не сказал. Я же не знаю, что там.
– Вот и не нужно. Крепче спать будешь. Не было никакой флешки и никакой информации.
– Ларс, мне пришлось сказать о квартире на Эстермальмсгатан.
– Это не секрет и не противозаконно. Успокойся. Хочешь, я заберу тебя в Оксфорд?
– Нет, у меня тоже скоро занятия. Я вынуждена догонять из-за смены программы.
– Хорошо, учись, ты же у меня умная девочка. И перестань трусить. Ты ни Пауле, ни этому Белому Медведю не нужна.
Конечно, Ларс пытался меня успокоить, но удалось плохо. Пока говорила с ним, все казалось легким и радужным, ну кроме одного – того, что он в Оксфорде, а я в Стокгольме, а стоило положить трубку, сомнения и опасения нахлынули снова. Чертова Анна-Паула, чтоб ей сдохнуть!
Бритт мои сомнения почти поддержала. Выход нам обеим виделся один: поймать эту дрянь и… ладно уж, отдать Вангеру. Только где ловить, совершенно непонятно.
– Давай съездим в Бюле? У тебя есть ключ?
– Ключ есть, но там эти эксперты все обползали с лупами.
Съездили бесполезно, разве что почистили снег перед домом да пообщались с соседкой, той самой, что вызвала полицию. Она все порывалась обсудить факт немыслимо возросшей преступности в Швеции обстоятельно, особенно напирая на то, что виноваты «эти иммигранты». Отделаться удалось с трудом…
Сумерки при ясном свете
– Фрида, давай, попробуем все разложить по полочкам еще раз, – Вангер явно испытывал облечение после ухода Линн Линдберг. Почему? Просто чувствовал: девушка считает, что они теряют время впустую.
– Сходить за кофе?
– Нет, не стоит.
– Тебя раздражает эта девушка?
– Скорее я ее.
Глаза помощницы загорелись лукавым огнем:
– Разве это впервые, когда пострадавшие или свидетели считают, что мы тут ничего не делаем? Ты словно чувствуешь себя перед ней виноватым.
– Да плевать мне на нее! Давай работать.
Вангер взял лист бумаги и написал на нем «Анна», отвел в стороны