Серые. Дмитрий Петелин
табуретки и тумбочки, стоявших рядом, а также – покосившегося стола с рацией, за которым восседал командир на стуле с самой настоящей спинкой. Сегодня Стратег был особенно поникшим. За годы службы я научился с легкостью распознавать настроение начальства даже по затылку. Седой ежик торчит как-то неуверенно, плечи опущены, нет твердости в мышцах шеи. Это значит одно – старику взгрустнулось, и нам всем – хана.
Когда командиру грустно, он развлекается тактическими играми с синяками. В почете – борзые вылазки на передний край, бестолковая беготня под пулями и стрельба во все стороны. Самое приятное, что целью всего действа будет что-нибудь несуществующее и абсурдное, но зато прекрасно подходящее для рапорта. «Рекогносцировка местности» – отличный вариант. «Разведка боем» – тоже неплохо звучит. Или наше любимое: «пассивно-агрессивное наступление».
– Вот скажи мне, Гвоздь: ты вообще что-нибудь видишь? – Сол лежал на пузе и выглядывал в пролом в стене. Ничерта не видно, но он все равно будет пялиться в темноту, потому что такой приказ. Сол всегда делает, что ему приказывают, он прямой и надежный, как его ракетомет. Покрупнее меня, но не такой буйвол как Хэвик, сильный и выносливый, резкий, как диарея после просроченной тушенки, Сол – идеальный солдат. Машина для запуска ракет в противника – вот кто он. С высоким запасом прочности, не склонный к сантиментам и обсуждению приказов. Именно поэтому Стратег его сует на самые ответственные места. А заодно и меня, потому что мы, видите ли, сработались.
– Я, Сол, не вижу вообще нихрена, – ответил я сонно.
Как ответственно заявил Стратег на инструктаже, у нас самая, что ни на есть, ключевая позиция: мы держим казарму. Не ту казарму, в которой сейчас живет наш личный состав, а ту, которая осталась между нами и синими. Как и все остальное, что было между нами, казарма представляла из себя насквозь дырявое и полуразрушенное взрывами здание. Зато в ней чудесным образом сохранился один лестничный марш и половина второго этажа, где мы и залегли, чтоб контролировать обстановку. Так что нам с Солом доверили почетную и невыполнимую задачу: мы держим центр и прикрываем сапера Ахтунга с Пионером.
– А все потому, Гвоздь, что ты там, по-моему, вообще спишь.
– Возможно, – честно ответил я.
Мы залегли на расстоянии друг от друга, чтобы нас, если что, не накрыло одной ракетой. Поэтому я не могу ткнуть Сола гвоздометом в бок, чтобы он отвалил.
– А вот, скажи мне Сол, ты вот не спишь, и где там Пионер с Ахтунгом?
– Э-мм. Да вон они… У ежей корячатся. Хотя нет… Вон у… нет…
– Благодарю за службу, боец Сол. Не теряйте бдительность.
Рациями мы старались не пользоваться: плохая примета. Среди солдат есть легенда, что синяки нас прослушивают. Само собой, какого-то приспособления для прослушки у синих никто никогда не видел, пленного поэтому поводу