Хайда на Айонне. Селина Катрин
– потому что нельзя было не восхищаться скоростью и грацией медноволосых гигантов. По сравнению с ними я чувствовала себя жалкой слабой улиткой. А вот испуг прозвучал в восклицании из-за того, что один из дракоршей опалил вождя айоннцев с головы до ног.
Однако, благодаря красно-коричневой бурой жидкости, которой был вымазан мужчина, на нём не осталось ни единого ожога. Он повернул голову на звук и встретился со мной взглядом. Весело подмигнул и неожиданно бесшабашно бросился на ближайшего ящера. Одной рукой ловко сжал его пасть, а второй зацепился за шип на голове и подтянул своё огромное тело обеими руками. Дракорш словно лошадь встал на дыбы, пытаясь скинуть седока, когтистая лапа вспорола воздух совсем близко от спины ларка. С трудом удержалась от ещё одного сдавленного возгласа. Когти животных способны вспарывать металл словно масло, и если они даже чуть-чуть заденут ларка, то ничего хорошего не будет.
Барабаны застучали ещё громче, и я приложила руки к сердцу, чувствуя, как ускорился мой пульс и заалели щёки от волнения. Но мужчина с красными косами до пояса держался. Он был невероятным, просто потрясающим наездником! Без сбруи и седла, без транквилизаторов и электрических ошейников, без подкормки и хлыста… Сила, ловкость и скорость. Всё. Всякий раз, когда своенравная рептилия ставала на дыбы, айоннец ловко переносил вес тела, чтобы не упасть, и бесстрашно сдавливал пасть животного руками, когда она пыталась его укусить. В какой-то момент дракорш не выдержал и взмыл с небо, однако и тут мужчина умудрился усидеть на рептилии. Он ловко сжал ногами длинную шею и вцепился руками в короткий гребень.
Я перевела взгляд, наблюдая за оставшимися дракоршами. Машинально пересчитала животных. Дюжина. Мускулистые мужчины с красными волосами один за другим проскальзывали под купол и пытались так же ловко оседлать ящеров, как и их вожак. У кого-то получилось лучше, у кого-то хуже. Кого-то животные сбрасывали на землю практически сразу, а кому-то удавалось задержаться на чешуйчатой спине и даже взмыть в воздух. Те, у кого не получалось оседлать дракорша, покидали купол, давая место попробовать себя другому ларку.
Если честно, когда Ашенторн сказал про представление, я вообразила себе несколько иное действие… как в стандартном цирке, что ли, когда медведи катаются на велосипеде, а слоны играют на арфе. Но происходящее под куполом неожиданно взбудоражило кровь и защекотало нервы.
Дракорши шипели, время от времени плевались огнём, от ярко-алого до бледно-голубого. Разбросанная древесная труха, листья и сушёные голубые цветы занялись на земле и зачадили густым сладким дымом. Снопы разноцветных искр смешались, воздух загустел, лицо опалил жар. Я облизала губы, чувствуя, как в горле пересохло от волнения. Всё это выглядело так странно и необычно для коренной таноржки, и в то же время я понимала, что просто не могу оторвать взгляда от мускулистых тел, что движутся быстрее и гибче, чем сами дракорши. Они совершенно не боятся этих опасных животных и своими действиями словно говорят: «Я