Закон волков. Дороти Херст
трогать, я отскочила, но это не помогло. Аззуен безмятежно посапывал здесь же, не подозревая о новой напасти; Марры я не видела, однако, судя по запаху, она была где-то рядом. Я обернулась поглядеть, что за враг притаился за спиной, – и никого не увидела, зато боль стала еще резче.
Я изогнулась так, что голова чуть не оторвалась от шеи, и наткнулась на взгляд круглых карих глаз. Гладкая голова, длинные глянцевые перья, запах листвы и ветра – большая черная птица защемила мое ухо острым клювом и теперь, клокоча горлом, смотрела на меня с явным удовольствием. Встретив мой взгляд, птица вцепилась в меня сильнее, пока я не заскулила; тогда она разжала клюв, оглядела меня блестящими глазами и оглушительно гаркнула:
Вкусный волчонок
Проснулся не вовремя.
Эх, голодать мне…
Странная манера изъясняться не могла не удивить, и я в замешательстве уставилась на птицу, которая разглядывала меня, откровенно ожидая ответа. Такие же птицы кружили над Минном и Иллин, и те носились по поляне, то уворачиваясь от клювов и когтей, то подпрыгивая, чтобы схватить птиц на лету. Что это – еще одно испытание? Мне захотелось свернуться в комок и заплакать, но острый клюв маячил слишком близко, приходилось быть начеку.
Птица пока не нападала, лишь искоса следила за мной, склонив голову. Устало поднявшись на ноги, я попробовала зарычать – и сама поняла, что рык вышел неубедительным; зато он разбудил Марру, которая, вскочив, замерла рядом и теперь тоже разглядывала птицу. Аззуен по-прежнему спал, пришлось его толкнуть. Он нехотя разлепил веки и тут же, вытаращив глаза и раскрыв рот от удивления, взвизгнул и юркнул мне за спину. Птица захохотала и захлопала крыльями, от поднятой пыли мы раскашлялись.
Прячься, волчонок,
Чтоб ворон тебя не съел!
Пусть съест в другой раз!
Я вновь обернулась к стае, надеясь на помощь. На поляне царила кутерьма: старшие волки наконец вступили в драку, хотя явно не принимали ее всерьез; птицы то и дело пикировали сверху, щипля волчьи хвосты, уши, зады – что подвернется под клюв. Волки в ответ клацали зубами, стараясь ухватить воронов пастью, и при этом повизгивали от возбуждения и помахивали хвостами: ни злобного рычания, ни окровавленных птиц…
– Они забавляются, – проговорила Марра в задумчивости. – Это просто игра с воронами.
Я чуть было не решила, что она спятила, но в этот миг Рууко в погоне за птицей кувыркнулся через поляну так, что только лапы сверкнули, – и я поняла, что Марра права. Вороны носились взад-вперед, не уследить и не сосчитать – кажется, не меньше дюжины. Большая птица, крупнее головы Иллин, уселась ей на шею, тут же взлетела, едва Иллин обернулась схватить ее зубами, и теперь зависла над волчицей, хлопая крыльями и хохоча.
Моя обидчица, заглядевшаяся было на суматоху, вдруг больно вцепилась мне клювом в другое ухо.
– Пусти, гнусная птица! – завизжала я.
Пусти, о пусти!
Как напуган волчонок!
Плакса-щеночек!
Птица