Иволга и вольный Ветер. Галина Чередий
приоткрыл глаза, расплылся в абсолютно расслабленной улыбке, поймал мою кисть и прижал к своим слишком горячим губам внутреннюю сторону запястья, прямо там, где обычно пульс меряют. У меня внезапно аж дыхание перехватило, в груди странно защемило, а через мгновенье отпустило и шелково потекло в низ живота. Как если бы вместо сердца у меня был кусок масла, а от вроде бы невинного, но обжигающего касания мужских губ к коже оно вдруг стремительно растаяло, смягчив все внутри.
– Ты пахнешь так… – пробормотал сонно Ветров в мое запястье и поцеловал снова, заставив вздрогнуть, и закрыл опять глаза. – Мне хочется завернуться в твой запах…
Я сглотнула, поняв вдруг, что горло пересохло, осторожно вытащила руку из горячего захвата. Помотала головой, возвращая себе равновесие духа, и нахмурились. Надеюсь, Ветров реально пневмонию не словит. В любом случае, до завтра я от его присутствия не избавлюсь, уже понятно. Надо устраивать этот здоровенный сюрприз на ночёвку.
В избе было условно две комнаты. Та, большая, в которой мы сейчас и находились, где и стол, и телек пузатый в углу, и диван древний нераскладной. Типа гостиная, кухня и столовая в одном, она же и постирочная, когда надо. И вторая, маленькая, по сути закуток за плотной шторой из верблюжьих клетчатых одеял – спальня с единственной железной кроватью, что стояла впритык к стене, внутри которой шли печные колодцы. Так что там до утра было очень тепло, даже жарко, если придвинуться поближе.
Я взбила перину и подушки, застелила скрипучую кровать свежим бельем и вернулась за по-прежнему мирно спящим Ветровым. Посмотрела на него ещё с полминуты, прикидывая как же перетащить эдакого здоровяка, если идти не захочет. Но и тут-то оставлять не вариант. Вот ведь, взрослый же мужик, а надо было ему в наши снега переться, по морозу походы устраивать. И все ради чего, спрашивается? Чтобы сделать мне якобы заманчивое непристойное предложение? То есть, говоря прямо – ради хотелок своего члена. Угу, стояк – мой компас земной, прости Господи. Никогда я, наверное, не пойму этого. Неужели секс для мужчины настолько важнее и приятнее, чем для женщины, ну конкретно для меня, чтобы черте куда ехать и здоровьем рисковать? И, в конце концов, Ветров что, не мог найти для этих целей кого-то поближе и без экстрима? Мне показалось, что та мерзкая адвокатша висла на нем совершенно недвусмысленно. Или как раз в экстриме и удаленности все и дело? Типа кому-то во всем, даже в шоколаде, перца не хватает. А Ветрову приключений и достижений, а собственно секс – это приз за усилия, иначе пресно.
– Ладно, я в твоих заморочках все равно разбираться не собираюсь, – пробормотала себе под нос и взяла мужчину за руку. Протянула, закидывая ее себе на плечо, собралась, сгибая колени, а не спину, как учили, чтобы не сорвать ее в случае эвакуации потерявшего мобильность объекта охраны, и велела. – Ветров, подъем! Пойдем, спать вас уложу!
Он вскинул голову, сморщился и застонал, поднявшись при этом легко, не навалившись на меня, но крепко обняв за плечи.
– Черт, голова