Найденные во времени. Александр Козин
Поцелуй маму. Спокойной ночи…
– Жень, – спросил я. – А что это: Лужки, Вожа?
– Это родина моих предков под Рязанью. И вообще – великое место! Там, в восьми километрах от Лужков, была битва, которую историки называют генеральной репетицией Куликовского побоища. Мамай двинул темника Бегича на Русь. А князь Олег Рязанский, которому шестьсот лет поют анафему, живший тогда в Орде и являвшийся, как говорят сейчас, стратегическим разведчиком, сообщил Димитрию Донскому маршрут продвижения татар. Именно на Воже, в Глебовом Городище, по известным мне данным две тысячи русских воинов уничтожили тьму – десять тысяч – захватчиков. Но, по-моему, и врагов и наших было больше… Если учесть, что у ордынцев погибло семеро высокопоставленных князей… А такие у них – каждый! – командовал тьмою. Вот и считай! Я там все на коленках излазил. Нашел кольчугу, тут же рассыпавшуюся в труху, медный крест, саблю, несколько наконечников от стрел, – русских и татарских, а самое главное – татарский топорик.
– А как ты это различаешь? – удивился я.
– Я же истфак заканчивал! А тема эта близка мне. Мама моя родилась в Лужках. Там две трети деревни – Журовы.
– Так что ж, у тебя фамилия матери, а не отца?
– Пришлось всем переменить, когда уехали из Улан-Удэ. А то ведь и здесь могли достать… Но вернемся в Лужки. Там теперь еще живет родной брат мамы, дядя Леша. Я теперь к нему раза три-четыре в год наведываюсь. А как он играет на гармошке! Хочешь, послушать про него?
– Конечно!
И Женя прочитал:
Дядя Леша играет, и лошади фыркают за огородом.
Ой, как сердце сжимается, даже боюсь за него!
Две собаки какой-то немыслимой местной породы
С упоением слушают голос гармошки его…
«Шляховский назвал бы это «есенинщиной», – подумал я. А мне нравилось!
– Ну как? – спросил Женя.
Я сжал ладонь в кулак и поднял вверх большой палец:
– Жень, вот объясни мне, многие бы назвали эти стихи «деревенщиной», «есенинщиной»…
– И-и-и! Наслушался ты на литературных студиях всяких авангардистов! Но рассуди сам: испокон веков города живут за счет деревенского труда. Культура, истинно русская культура пришла из деревни. Когда стали рушить церкви, дольше всего они простояли в деревнях. Ополчение на войны выставляли в основном деревни. И я считаю, что истоки русского менталитета – именно в деревне. А Пушкин? Стал бы он в полной мере собой без деревенской нянюшки Арины? Поливая грязью деревню, расстреливая поэтов-«деревенщиков», с этим менталитетом и боролись всякие троцкие, дзержинские, демьяны бедные, джеки алтаузены и иже с ними. Им нужно было убить истинно русскую культуру… Возьми теперь Мандельштама, Ахматову, Цветаеву, Пастернака, Брюсова… Они любили себя, воспевали свои копания в самих себе на фоне России. Нет, я не отрицаю их поэтических талантов… Но все их творчество – выдуманная, смоделированная ими в собственных мозгах жизнь. А не та, которая дается, как говорит Танюша, благодатию Божией – России, подножию Божию и русскому