Янтарная кудесница. Наталья Патрацкая
мне стул отдавала склеивать, а потом мы провели серию климатических испытаний с этим стулом по ее просьбе.
– Понятно, а мне сказала, что стул ей от бабушки достался. Платон, ты не мог бы еще двенадцать стульев подвергнуть этим самым испытаниям, которым подвергли первый стул?
– Мать, ты чего? Анфиса просила еще для пяти стульев провести цикл испытаний, а ты уже двенадцать стульев предлагаешь, не много ли тебе?
– А жить всем хочется. Трудно помочь? Хочешь, я выступлю официальным заказчиком этих самых испытаний над стульями? Только надо все сделать так, как было со стулом Анфисы. Стул замечательно смотрится.
– Не понял.
– Ты давно был в антикварном магазине?
– Я туда вообще не хожу.
– Зайди, посмотри, чем торгуем. Где на всех покупателей антиквара найти? Вот, сами и придумываем вар-антиквар.
– Прости, не сразу понял. Ладно, испортим твои стулья по полной программе. У нас все записано. Кто-то у Анфисы есть? Она тебе говорила?
– Нет, я у нее никого не видела и ничего про других мужчин не слышала.
– А мне показалось, что у нее вместо антикварного стула славянский шкаф завелся.
– А шкаф в твою печь не влезет? Мы бы шкафчики сделали…
Анфиса словно очнулась ото сна и внимательно посмотрела на Степана Степановича так, словно холодным душем его облила:
– Степан Степанович, шел бы ты домой, ну не люблю я тебя!
– Чего глупость говоришь? Куда я пойду? Мне и тут нравится.
– Зачем ты ко мне банным листом прилип? Я думала, что Платон ушел, я одна поживу.
– Это его мать приходила? Красивая женщина!
– Шел бы ты к ней, что ли.
– А возьму и пойду, вдруг не прогонит. – сказал Степан Степанович, надевая рубашку.
– Ты что – всеядный? Тебе все равно, кто и с кем? – спросила Анфиса, застегивая молнию на халате и надевая тапочки на ноги.
– Не знаю. Меня бабы боятся – или боятся, что прокормить не смогут.
– Скорее последнее. Оделся, тогда счастливо! – сказала Анфиса, не думая о последствиях.
Степан Степанович вышел из квартиры Анфисы, даже не думая на нее обижаться, и решительно позвонил в соседнюю квартиру.
Дверь ему открыл Платон:
– Вы к кому пришли? – спросил он недоумевая.
– Я пришел к Вашей маме. Мне с ней поговорить надо. Я для ее магазина мебель делал.
– Что Вы говорите, только без меня. – сказал Платон и вышел из открытой двери, но тут же позвонил в дверь Анфисы.
Анфиса посмотрела в глазок, увидев знакомый силуэт Платона, открыла дверь.
– Привет, Платон!
– Да мы сегодня уже виделись, просто день выдался длинный.
– Ты прав, проходи, садись.
– Можно, но не на стулья восемнадцатого века.
– Чай с лимоном пить будешь? У меня вафельный торт есть.
– Давай чай, если больше нечего дать.
– Я спать хочу, день трудный был. Сам чай нальешь? Все на кухне.
Платон пошел на кухню, походил, покрутился, вернулся в комнату. Анфиса