Город греха. Валентина Гасс
обманули. Богов с обезумевшим выражением лица, некрасиво перекосив рот, наваливался на неё сбоку и хватал руками, будто хотел опереться и уползти куда-то вверх к багажным полкам.
Несмотря на тотальный ступор, Элис высвободила из-под шевелящегося рядом тела свою правую руку и, отчаянно размахнувшись, отвесила попутчику такую смачную пощёчину, что тот дёрнулся-откинулся назад, а потом обескураженно осел в своём кресле.
Впрочем, аварийная ситуация продлилась минуты полторы, не больше. Самолёт вышел из турбулентности, плавно качнулся пару раз и продолжил штатное снижение. Волнение в салоне тоже постепенно стихло. Очень красивая проводница, очаровательно улыбаясь, объявила на двух языках правила поведения при посадке. Богов после своего позорного демарша наконец успокоился и прикусил язык. Он отстранённо сидел в своём кресле и молча «мыл руки».
А Элю вдруг начало трясти. Зубы клацали друг о друга, а всё тело сотрясали приступы неконтролируемой дрожи. Во многом из-за этого она не успела толком поволноваться из-за посадки; пытаясь справиться с новой напастью, даже не заметила, как шасси самолёта коснулось взлётной полосы. Только когда включился реверс, она осознала, что полёт практически завершился: что «боинг» не развалился в воздухе, не упал в океан и что, слава всем богам, она никогда в своей жизни больше не встретится с Еремеем Мартемь-яновичем Боговым.
Собственно, на этом можно было бы и закончить рассказ о приключениях, связанных с перелётом Эли в Нидерланды. Но есть один нюанс.
Девушка намеревалась добраться до железнодорожной станции, чтобы сесть в поезд до Амстердама, и, когда шла по просторному и многолюдному зданию аэровокзала Схипхол, ей внезапно показалось, что она оглохла.
Элис озадаченно остановилась, вертя головой, как локатором. Но ощущение внезапной неполноценности не пропало, а только усилилось: девушку огибал совершенно беззвучный поток людей. Она не слышала ни голосов, ни неизменного гула огромного общественного пространства, ни пиликанья динамиков, предваряющих объявления диктора. Ничего. На неё обрушилась тотальная ватная тишина.
Наверное, она даже не успела в очередной раз испугаться. Потому что после того как девушка машинально поставила свой небольшой чемодан на пол, у неё пропали ноги. Их попросту не стало. А лощёный кафель пола в зале аэровокзала вдруг резкими тычками стал приближаться к её лицу. И она никак не могла этому воспрепятствовать.
Эля словно бы сложилась в самом центре зала, беспомощно распластавшись рядом со своим чемоданом.
Последнее, что она увидела перед тем, как её сознание заполнила чёрная пустота, – чью-то ногу у своего лица; нога была обута в красивый лакированный ботинок из крокодиловой кожи. Пожалуй, вполне обычный, если не считать необычной трещинки на глянцевом носке в виде перевернутой буквы F.
Глава 5
Психи
Амстердам, 15 сентября 1889 года
Остаток раннего утра Эрих провёл за химическими опытами. Разумеется, после потрясения