Теория и практика перевода: переводческие трансформации. Т. В. Губская
компетенция каждого отдельного человека имеет практически бесконечное количество составляющих. Это и знание языка с его лексическими единицами, грамматическими формами и правилами, по которым они комбинируются, и умение использовать язык в соответствии с языковой традицией. Это знание соответствующей национальной культуры. Это, наконец, наличие у адресата некоторой предварительной информации, на которую рассчитывает отправитель. (Если отправитель в своих расчетах ошибся, то он может быть попросту не понят или понят неправильно). У коммуникативной компетенции много привходящих факторов: физическое и психологическое состояние коммуниканта, воздействие обстановки и т. д. Такие факторы мы, естественно, учитывать не будем. (К тому же это практически невозможно.)
Существенно то, что непривходящие составляющие КК можно подразделить на лингвоэтнические и нелингвоэтнические. К последним относятся индивидуально-личностные свойства участника коммуникации (его интересы, убеждения, вкусы и т. д.) и его социальные характеристики, обусловленные принадлежностью к социальным группам (профессиональным, возрастным и т. п.).
В переводе переводчик помогает участникам коммуникации преодолеть только мешающие им расхождения лингвоэтнических составляющих их коммуникативных компетенций. Затрудняющие общение несовпадения личностных и социальных компонентов КК, строго говоря, переводчика не касаются. Он не несет ответственности за то, что создаваемый им переводной текст иногда направляется «не по тому адресу»: например, текст для взрослых – детям, текст, рассчитанный на образованного, – к необразованному и т. д. Если же языковой посредник (как это иногда бывает при языковом посредничестве во время личных бесед) начинает (невольно или сознательно в силу обстоятельств) приспосабливать свой продукт к личным и социальным особенностям кого-то из собеседников, то он при этом выходит за рамки перевода и переходит в сферу пересказа. Даже если в силу обстоятельств языковому посреднику и приходится к этому прибегать, он должен отдавать себе отчет в том, что делает. Следует также иметь в виду, что если заказчик перевода не уполномочил переводчика на это, ответственность за такого рода выходы за пределы перевода и их последствия несет сам переводчик. Типичное последствие этого рода – когда один из участников опосредованной коммуникации потом заявляет: «Я такого не говорил. Вероятно, здесь была неточность в переводе».
Из сказанного следует, что когда мы (применительно к переводу) говорим о расхождении коммуникативных компетенций носителей ИЯ и носителей ПЯ, то имеем в виду исключительно расхождение их лингвистических частей.
В свете сказанного, лингвоэтнический барьер, разделяющий носителей разных языков, можно определить как расхождение лингвоэтнических частей их коммуникативных компетенций.
Какие факторы относятся к лингвоэтническому барьеру? Или, иначе говоря, из чего он складывается? Попытаемся ответить на этот вопрос, используя ряд основополагающих понятий современной лингвистики. Лингвоэтнический барьер складывается из препятствий на пути коммуникации, обусловленных принадлежностью носителей ИЯ и носителей ПЯ к разным лингвоэтническим общностям.
1.4.1. Различие