Исповедь чекиста. Тайная война спецслужб СССР и США. Фёдор Жорин
ступенью (был такой красивый красный значок) оказался недостойным гвардейского звания.
В дальнейшем, в 1970 г., к 100-летнему юбилею В.И. Ленина была учреждена медаль. Ею награждались офицеры и солдаты (солдаты по принципу – каждый пятый). И эта медаль прошла мимо меня – выпускника Высшей школы КГБ СССР с дипломом, в котором было всего три четверки из двадцати пяти предметов. Что делать, не подходил я под стандарты уже тогда.
Но вернемся в 1962-й год. В Бресте дислоцировалось две дивизии. Городок изумительный. Чистенький. Прекрасный городской парк, уютный Дом офицеров, два кафе и три ресторана. Молодые офицеры быстро перезнакомились, и получилось приличное общество. Мы предпочитали ходить по городу в полевой форме. Патрули молодых офицеров не беспокоили. Хотя форму одежды мы нарушали.
Однажды упросили таксиста подвезти на «Волге» прямо к танцплощадке через весь городской парк. Потом отбрехивался, что товарищу стало плохо. Спасибо таксисту, что помог. В свою очередь, я ходил даже в городское ГАИ, чтобы его поощрили. Такое нахальство и находчивость помогли отвлечь беду от таксиста, которого уже собирались наказать. Но я уже тогда задумался над тем, что шутки одних могут плохо кончаться для других. Начал срабатывать инстинкт справедливости.
За полгода службы командиром взвода я успел съездить на первенство округа по баскетболу в г. Печи, под Минском. Спустя два года я узнал, что в этом пригороде Минска была крупная разведшкола Абвера.
Осенью 1963 г. я принимал участие в соревнованиях округа по ручному мячу в качестве капитана сборной 28-й Гвардейской общевойсковой армии.
Служба в 914-м пяти-орденоносном артиллерийском полку была похожа на то, чему обучали в артучилище, как ночь на день.
За полтора года службы я ни разу не присутствовал на учебе офицеров по боевой подготовке. Артполк был превращен в хозяйственную команду: строили, копали, заготовляли лес, картошку по селам и т. п.
Неприкасаемыми были только политзанятия. Об этом было четко сказано в директиве начальника ГлавПУРа генерала армии Епишева. Но однажды в морозный день на построении дивизиона майор Гиззатулин приказывает мне возглавить команду солдат и убыть незамедлительно рубить лес. А я прибыл на политзанятия легко одетым для занятий с личным составом в помещении казармы. К этому времени, выполняя дурацкие приказы, я успел серьезно обморозиться, заработал начальную стадию ревматизма ног. Офицеры знают, что означает ситуация, когда, находясь в строю, лейтенант заявляет отказом выполнить приказ командира дивизиона. Дивизион замер. Командир приказывает всем офицерам зайти в штаб. Началось извержение вулкана – гром и молнии. Уже определялся срок моего пребывания на гауптвахте. Но тут я встрял и напомнил содержание директивы начальника Главного политического управления ВС СССР о строгом соблюдении проведения занятий по политической подготовке. Это уже был серьезный аргумент. Возникла пауза. Командира перекосило, но он нашел силы сдержаться и дать