Земля предков. Александр Мазин
берсерк, как и Медвежонок, и так же, как и он, в состоянии боевого безумия стоивший десятерых.
Гуннар Гагара, последний из моих норегов. Надежный и опасный, как франкский меч.
Из младших – Вихорёк, Хавур Младший, сын Хаки и Тови Тюлень.
Два «цветных» братца.
Еще я взял с собой и отца Бернара. Драться он не будет, но грести может не хуже любого из нас. И куда важнее, что он – лекарь.
Тринадцать человек. Этой команды не хватало даже на то, чтобы заполнить все румы нашего «Северного Змея», но набирать слишком много новых бойцов я не стал. Учитывая наличие двух берсерков, да, и меня в придачу, мы и такой командой представляли грозную силу. Да и найти хороших и свободных воинов на Сёлунде – еще та задача. Здесь они нарасхват, и любой мастер меча и щита безусловно предпочтет пойти в дружину конунга или кого-нибудь из его сыновей, а не под команду такого сомнительного хёвдинга, как я.
Беспокоило отсутствие кормчего. Правда, Свартхёвди утверждал, что сам справится. Мол, в Альдейгью он ходил раз десять, да и выше по Мутной[4] поднимался. И солнечный камень у него есть[5]. Достался в наследство от нашего прежнего кормчего Уве Толстого, убитого сконцами. Мол, не парься, братик, доставлю в лучшем виде. Опять-таки положенные постороннему кормчему три доли уделять не надо. Экономия!
Проводы устроили в доме Медвежонка. То есть фактически это был дом моей тещи (и матери моего сына Хельги, только тс-с-с!) Рунгерд, но формально владел им Свартхёвди.
Рунгерд была прекрасна. Красивее – только моя Гудрун. Впрочем, и жена Медвежонка Фрейдис – тоже не подкачала. Особенно по скандинавским меркам. Папа у Фрейдис – главный норвежский конунг Хальфдан Черный. Медвежонку пришлось здорово упереться, чтобы получить ее в жены. Но любовь не знает преград. Особенно любовь берсерка. Так что теперь на руках Фрейдис – здоровенький лысенький сынишка, а на губах – самодовольная улыбка.
Плодится и размножается наша сёлундская семейка.
Просторный дом Рунгерд еле вместил всех чад и домочадцев, вместе с их ближайшими родственниками, которых перечислять – горло пересохнет. Многих из них, например Гримара Короткую Шею или Свана Черного, я охотно взял бы с собой, да только им это неинтересно. Первый – хёвдинг Ивара, второй – хольд еще одного Рагнарсона – Бьёрна Железнобокого.
Я особо не напивался. Чтобы прощальная ночь с моей любимой девочкой запомнилась нам обоим.
И она запомнилась, несмотря на то, что приходилось быть очень аккуратными.
– Твой сын растет, – сообщила Гудрун, погладив себя по выпуклому животику. – Возвращайся скорее!
Она не говорила мне: береги себя. Не сомневалась в моей удаче. Я, пожалуй, тоже. И плыл я не воевать. У меня – более обширные цели.
Глава 3
Заварушка у родных берегов
Да, я плыл не воевать. Но есть такой старенький анекдот: идет по лесу добрый молодец, а навстречу ему – баба Яга. С «калашниковым». «Да ты, милок, никак изнасиловать меня хочешь?» – говорит добру молодцу баба Яга. «Что ты, бабушка!
Мутная – это река Волхов.
Кристалл исландского шпата. За счет особой оптической структуры позволяет определить местонахождение солнца даже в пасмурном небе.