Зависимость. Иеромонах Прокопий (Пащенко)
«Уязвимость 2-х взглядов на причины вхождения в зависимость (нехватка серотонина, одиночество и отсутствие связей)». [29]
Во-первых, люди – не грызуны. Кому-то может показаться оправданным прямой перенос на человеческое сообщество результатов эксперимента над грызунами. Но такой перенос представляется нам опрометчивым. Грызуны, как можно предположить, не настолько глубоко и быстро могут реорганизовать свои инстинкты. Человек же силой своего интеллекта, с помощью второй сигнальной системы способен реализовать масштабные изменения в своей психике и в работе мозга. Он может реорганизовать работу мозга как в направлении саморазрушения, так и в сторону самовосстановления, конструктивного развития. То есть человек в своей безумной попытке перечеркнуть сами принципы человеческого существования может пойти очень далеко, вплоть до отрицания самого своего человеческого статуса.
Во-вторых, когда некоторые авторы размышляют о непростой жизни зависимых людей, они призывают к гуманности и человеколюбию. К тому, чтобы не порицать зависимого, ведь он «не виноват», а виноваты «болезнь» и социум. Ошибка состоит в игнорировании третьего пути (между порицанием и потаканием). Можно не считать человека пропащим, но трезво отмечать его ошибки, желая ему добра и помогая ему выйти на путь самоисправления.
Третье противоречие состоит в сокрытии вопроса, откуда берётся одиночество. Но не оттого ли люди одиноки, что они сами живут в парадигме индивидуализма. Тот, кто хочет, чтобы остальные любили его, но сам при этом никого не любит, чувствует себя одиноким. Но выход из этого состояния есть – начать любить. Почему-то для многих наличие этого выхода неочевидно. Проще думать, что ты бросишь употреблять, если вдруг все вокруг тебя полюбят и будут заботиться о тебе.
Связей у некоторых аддиктов – хватает. Проблема не в отсутствии связей как таковых (хотя в некоторых случаях нет связей даже фальшивых), а в отсутствии у связей глубины. Так, профессор Ц. П. Короленко и академик Н. В. Дмитриева отмечают, что «при поверхностном общении аддикты могут производить впечатление открытых, «беспроблемных», оптимистичных людей. Однако, им несвойственна глубокая привязанность, проявление участия и сопереживания». Они одиноки. Они «могут быть остроумными, склонными к развлечениям, посещению театров, ресторанов, но в их поведении, юморе выступают элементы скрытой враждебности и стремление унизить кого-либо из отсутствующих»[29].
Нет только аддикты, в частности, но и сам, в принципе, «современный человек, – как пишет иеромонах Симеон (Мазаев), – имеет широкий круг общения, но ему почти неизвестно особое чувство дружеской любви. Мы охотно заводим новые знакомства, стремимся окружить себя интересными людьми, но живём среди них с равнодушием евнуха, приставленного следить за порядком в чьём-то чужом гареме»[30].
Для того чтобы люди более или менее могли любить друг друга, им нужна система ценностей. Определённая, можно сказать, дисциплина, ведь, чтобы сохранять любовь, нужно уметь не предаваться гневу.
http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2103/
Подробнее
См. «Неудовлетворённая потребность как причина аддиктивности» из книги Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриевой «Психосоциальная аддиктоло- гия» («Олсиб», 2001).
Симеон (Мазаев), иеромонах. МУЖСКАЯ ФИЛОСОФИЯ. Быть настоящим мужчиной. – М.: Данилов мужской монастырь, 2017. – 320 с.