Два выстрела во втором антракте. Андрей Гончаров
на улице? Все было тихо. Екатерининская улица спала, как спал и весь Подол. Это там, в центре Киева, на Елисаветградской, Владимирской, Крещатике всю ночь горят электрические огни, мелькают извозчики, доносится музыка из ресторанов. Господа гуляют! Ладно, пусть пока погуляют. Скоро кончится их время.
Маша закрыла форточку – сентябрь выдался прохладный, так недолго и комнату выстудить – и села к столу. Придвинула к себе стопку тетрадей. К утру надо обязательно проверить, завтра предстоит раздать их ученицам. Собственно, ей еще вчера следовало этим заняться, но не до того было: встречалась с Семеном, потом с Верой, а позже состоялось заседание комитета, вырабатывали позицию относительно теракта 1 сентября. Интересы революции, естественно, должны быть на первом месте, а все прочие дела, включая ее учительскую работу, – на втором. Ничего, она двужильная, управится. К часу ночи, пожалуй, должна закончить.
Маша успела проверить десяток тетрадей, когда внезапно раздался стук в дверь. Она выпрямилась, взглянула тревожно. Что – за ней? Обыск? Впрочем, вчера она все подчистила, как велел Семен, но ведь всякое может быть.
Стук повторился. Как же она сразу не поняла! Ведь стук был не простой, условный: три удара через равные промежутки, пауза, потом два удара и снова три. Это меняло дело! Маша встала, заглянула за ширму, где спала дочь, взяла лампу и пошла открывать.
Когда открыла, в прихожую шагнул высокий молодой человек в клетчатом пиджаке хорошего кроя; по виду – представитель крупной торговой фирмы или даже инженер.
– Присяжный поверенный Аргунов здесь проживает? – произнес вошедший условную фразу.
– Нет, он недавно переехал на Театральную улицу, – ответила Маша.
– Жаль, наша фирма желала бы заключить с ним соглашение, – сказал поздний гость.
Оба пароля были правильные, и Маша сказала:
– Хорошо, входите. Кто вы, товарищ?
– Меня зовут Борис, – отвечал вошедший. – Я только вчера приехал из Женевы.
– Да, мы слышали о вашем приезде, – кивнула Маша. – Правда, мы ждали вас позже, примерно через неделю.
– Пришлось поспешить, – ответил Борис. – Комитет поручил мне разобраться в обстоятельствах недавнего покушения. Сначала, конечно, поздравить с успехом, но потом все-таки разобраться.
– Понятно, – кивнула Маша. – Давайте пройдем в комнату. Только говорите тише – дочь спит. Чаю хотите?
– Нет, благодарю, – отказался приезжий. – Поздно уже.
Вернулись в комнату. Маша села на прежнее место, гостя усадила напротив, в угол. Он бросил взгляд на ширму, за которой спала Лиза, и, понизив свой довольно-таки гулкий голос сколько было возможно, сказал:
– Прошу простить за столь поздний визит, но днем я не решался – уж больно у вас место людное, народ так и шныряет. Потом вечером зашел, но вас не было.
– Что вы извиняетесь, как в буржуазной гостиной, – усмехнулась Маша. – «Поздний визит…» Да, днем тут людно, и шпика