Е.Н. Отт и Ехидна. Галина Гончарова

      Приличные женщины в таком не ходят. Это Евгений подумал сразу.

      Приличные литты так не выглядят, скорее, служанки.

      И вообще ему эта женщина не нравится.

      К выбору любовниц Евгений относился придирчиво, абы на кого не кидался, был разборчив и привередлив. И эта женщина точно не привлекла бы его внимания.

      Средних лет. Среднего роста. Средней полноты, которую не скрывали грубые синие штаны вроде матросских и какая-то страшная верхняя одежда. Что-то такое, розовое, с жутковатой мордой рогатой лошади. И с блестяшками.

      Ни одна приличная литта такого не наденет. Хотя… фигуру подчёркивает эта одежда неплохо. И некоторые достоинства у женщины есть.

      Увлекшись разглядыванием розовой майки с единорогом, Евгений прозевал другую опасность. И когда его перехватили поперёк туловища, а потом стиснули так, что глаза из орбит полезли, он даже выдохнуть не смог.

      – Мама, пушистик!

      Я?!

      Остальное, что мог бы сказать Евгений, было крайне непечатно. Но еноты не умеют говорить по-человечески, потому из его горла вырвался то ли стрекот, то ли цвирканье, которое всё равно никто не понял. Но ребёнок же! Кусать его… её нельзя. Это уж вовсе не правильно – пришлось терпеть.

      Зато голос прорезался у женщины:

      – Марта, брось каку!

      Это он – КАКА?! Да ты… да ты…

      Выразить свое возмущение сильнее Эжен не успел, его стиснули ещё крепче.

      – Неть!

      Соня кое-как поднялась с колен.

      Спина еще побаливала, но основной приступ острой боли прошёл, и по опыту она знала, что часа два в запасе есть. Теперь надо дойти домой, накормить и уложить дочку, а потом повисеть на брусе. Или полежать на полу, он твердый и жёсткий, чтобы спина хоть чуть-чуть выровнялась.

      Иначе…

      Завтра придётся пить обезболивающие.

      Или терпеть. Нельзя, конечно, увлекаться таблетками, но и выбора-то нет. Вообще нет. Ей работать надо, а как ты будешь работать, если даже сидеть сложно?

      Хорошо, что ничего страшного не случилось, а ведь ещё как могло! Когда Соня представила, сколько всего могло произойти, пока она тут тряпочкой стекала, не в силах разогнуться, её замутило.

      Енот мог укусить ребенка, оцарапать, тогда пришлось бы срочно ехать в инфекционную больницу, делать уколы, а они и взрослым-то неполезны, не то что малышке.

      Но страшный дикий зверь енот даже и не дёргается, висит, словно тряпка. Только цвиркает тихонько и смотрит так умоляюще[5].

      Домашний, что ли?

      – Марта, милая…

      – Мама, он хороший!

      С этим спорить было сложно. Для хищника енот вёл себя на редкость прилично[6].

      Соня знала дюжину собак, которые после таких объятий могли бы укусить её ребенка, а енот ведет себя словно плюшевая игрушка. А может, он больной?

      Бешеный?

      Да нет… это как раз вряд ли. Может, просто больной?

      – Марта, милая, отпусти его? Нам домой пора.

      – Неть!

      – Мар-та.

      – Хочу