Руки Орлака. Морис Ренар
очень на это надеемся, – ответила женщина.
Опять неопределенность! Опять хрупкость жизни, удерживаемой в равновесии на пальце ученого, – жизни, которая от дуновения судьбы трепещет, словно перышко!
– Могу я увидеть мужа?
– Профессор Серраль предпочел бы, чтобы раненый сохранял полнейший покой. Однако если вы настаиваете…
– Поверьте мне, мое дорогое дитя, – сказал шевалье, – вам лучше неукоснительно следовать предписаниям доктора. Не нужно пренебрегать ничем из того, что может содействовать успеху его работы.
Розина заметно помрачнела, но все же уступила, попросив лишь проводить ее в приготовленную для нее комнату.
Мсье де Крошан по ее просьбе последовал за ней.
То была совсем небольшая комнатушка с окрашенными белой эмалью полом и стенами; окно ее выходило на улицу. Розина повернулась к своему старому другу. Ее всю трясло от волнения.
– Ох! – сказала она. – Вы, посвятивший всего себя изучению неведомого, разговаривающий с духами, можете ли вы открыть мне, что нас ждет завтра? Вы только что говорили, что я должна верить. Вы прочли это в будущем?.. Если бы вы только могли себе представить, как я жажду узнать…
Она никогда не верила в оккультизм, но в этот день реальность подобной науки принесла ей столько облегчения, что она уже готова была в нее поверить.
– Будущее непроницаемо, – ответил шевалье, беспечно взмахнув рукой. – Прорицатели все до одного – болтуны, и вы даже не представляете, сколько всего умные люди могут навыдумывать по этому поводу. Нет, моя надежда основывается вовсе не на оккультизме. Но когда такой человек, как Серраль, не признает больного безнадежным, это означает одно: больной будет спасен. Вот и всё!
– Спасен! – воскликнула Розина, складывая руки вместе и зажмуривая глаза.
Но вдруг она вцепилась в рукав мсье де Крошана:
– Спасен, будет жить – да, возможно! Но в каком состоянии мне его возвратят?.. Я поручила его заботам кого-то ужасного! Была ли я вправе так распоряжаться?.. Тот военврач, который сопровождал меня до этой клиники, высказывался относительно методов Серраля с явным неодобрением!
– Хе! Да что, черт возьми, Серраль, по-вашему, может сделать со Стефеном, если не излечить его?
– Он может его излечить самыми жуткими способами. Он может сохранить ему жизнь ценой столь ужасных страданий, что в действительности…
– Розина, милочка, не произносите слова, о которых вы тотчас же пожалеете!.. Вот что… Распорядитесь лучше принести завтрак и предложите мне составить вам компанию. Вы голодны и от этого несколько перевозбудились.
– Возможно, – ответила молодая женщина, слегка задетая. – Но вам не кажется, что эта клиника полна вещей…
– Почти волшебных! – промолвил мсье де Крошан. – И это настоящая удача для Стефена, чей случай представляется мне весьма серьезным! Да, почти волшебных. Вещей, которые бы привели в смятение алхимиков и колдунов былых времен, занимавшихся своими изысканиями в погребах, заставленных ретортами и увешанных тушками летучих мышей… Вещей почти божественных и, однако