Тень Эрфорода. Цена молчания. Иглис
было к лучшему, так как вскоре благодаря такому мышлению и жажде двигаться вперёд деревни стали сёлами. Люди стали более сплочёнными и целеустремлёнными, ряды ордена заметно редели. Отсутствие крупной миролюбивой живности на острове поспособствовало появлению новых решений… С конца 2891 по 2893 год группа изобретателей, состоящая из четырёх человек, сумела внести полезный вклад и облегчить жизнь простого населения Элафрида. Уже в 2894 году в обиход населения вошли первые разработки "Флорион" – механизированная карета, не требующая силовой тяги парнокопытных Линшеров, которые активно использовались на континенте Нуран, также известном как "старый свет". Топливом для Флорионов служила древесина, а так как в центре Элафрида густо росло это самое топливо, какое-то время всё было относительно спокойно. Использование Флорионов дало людям возможность ускорить постройку домов, так некоторые из деревень перерастали в небольшие города. Наконец, свою крышу над головой получил даже самый медлительный и, казалось бы, не способный преуспеть хоть в чём-то человек. Спокойная обстановка дала возможность подумать о том, кто мог бы стать отличным лидером, способным разрешать мелкие дрязги и крупные конфликты, разумно распределять роли между равными. В 2896 году Элафрид избрал своего собственного короля; им стал Кассиус Скалир, человек, что первым отважился взбунтоваться против порядка ордена Орхап и увести несогласных подальше от безумных фанатиков. К сожалению, Кассиус, со всеми его порывами построить лучший мир для своих подданных, людей, что отдали ему свою веру и возложили на него обязанность заботиться о них, мало что мог противопоставить последствиям деяний ордена Орхап. Первыми неладное заметили лесорубы, которые активно занимались обеспечением топлива не только для домов в своих городах, но и для Флорионов. То, что начиналось со столь малого, как единый круг выжженных по периметру жертвенной поляны, активно разрасталось. Лесники не раз жаловались на затхлый, гнилостный запах, витающий, словно где-то далеко, но в то же время повсюду. Разносимый ветром по всему лесу, он вскоре окутал весь Изугор разом. Дышать стало невозможно; люди, серьёзно взволнованные данной неприятностью, массово обращались к королю с требованием немедленно пресечь деятельность Орхап, который, вероятно, был причастен к неприятным запахам. Слух о том, что где-то там, в глубине Изугора, находится яма с жертвенными трупами, что с завидной регулярностью пополняется орденом, плотно засел в умах близлежащих городов. Сам орден, в свою очередь, наотрез отказывался признавать свою вину и всеми возможными методами открещивался от мысли, что жертвы до сих пор приносятся их владыке. Изугор, между тем, обрастал всё новыми и более ужасающими слухами, домыслами и просто предположениями, не на шутку пугая своим мрачным видом. С каждым днём некогда цветущий лес превращался в бледную копию самого себя: жухла и опадала на деревьях листва, осыпались иголки с вековых еловых деревьев, а голые сучья в потемках