Кто в армии служил, тот в цирке не смеется. Александр Шемионко
было слово «отбой». После него твой организм падал на койку, в бессознательном состоянии натягивал на себя тонкое синее шерстяное одеяло и, дав мозгу приказание: «Никаких снов!», проваливался в пустоту до поступления ненавистной команды: «Рота, подъём! Выходи строиться!»
А ещё, в связи с неполным комплектованием кадрами всем приходилось выполнять функции по несению караульно-постовой службы, так как отдельной караульной роты в полку не было. Солдаты это называли просто: «Через день на ремень и в караул!» Вернее, ещё проще: «Как жизнь? Через день на ремень!» – и всё было понятно. То есть получаешь автомат, навешиваешь на ремень с одной стороны штык-нож, с другой стороны – подсумок с патронами и на сутки заступаешь в караул. С непривычки к такому режиму всем «молодым» постоянно хотелось спать, что они и делали при всяком удобном случае и в любом неудобном положении.
Особенно сложно было нести службу на втором посту, где приходилось стоять на караульной вышке, так как если человек засыпал, то у него сразу возникал шанс превратиться в птичку и, пролетев метров шесть, чирикнув разок в полёте, оказаться на земле со сломанными конечностями и вывернутой шеей. А если полёт пройдёт без осложнений, можно было даже остаться в живых. После чего гауптвахта казалась курортом.
Кроме того, вышка хорошо просматривалась из караульного помещения, и начальник караула, сокращенно начкар, всегда видел из своего окна часового, стоящего вверху на площадке. Ненадолго сесть на пол или ступени, чтобы дать кратковременный отдых ногам, не было никакой возможности. Это запрещалось уставом караульной службы, и стоило только присесть, как часовой тут же пропадал из поля зрения начкара, за что непременно строго наказывался.
Саня решил этот вопрос кардинально. Для начала он пришил насмерть к шинели вместо матерчатой вешалки железную цепочку, а затем взял в столярке два самых больших гвоздя, которыми при желании можно было прибить Луну к Земле. Под предлогом ремонта оторвавшейся на караульной вышке доски выпросил у начкара молоток и разрешение на «ремонт казенного имущества».
Получив «добро» от руководства и заступив на пост, Саня на законных основаниях проделал следующее: забил в стенку один гвоздь на уровне плеча, а другой на уровне шеи. Для чего это было надо?
Теперь, заступая на второй пост, на одну импровизированную вешалку он водружал автомат, а на другую – себя за цепочку на шинели. После этого можно было, расслабив и подогнув ноги, просто повиснуть и в таком состоянии даже немного вздремнуть. Достаточно было секунд через двадцать открывать глаза и просматривать прилегающую территорию. А в это время из караульного помещения наблюдалась такая картина: на вышке, не шелохнувшись, стоит бдительный часовой, на плече у которого висит грозное оружие – автомат!
Когда происходила смена караула или на посту появлялся посторонний, предупредительно лаял пёс по кличке Дембель, которого Белозёров постоянно прикармливал. В благодарность