Ритмы Арье-Грауберга. Кристина Линси
сидел в кресле с закрытыми глазами.
– Доброе утро, Эдуард Вячеславович! – произнес Богдан вежливо, громко и четко.
Художник не ответил.
– Неудобно тебя беспокоить, но мне больше никто не поможет! – продолжил Тарасюк.
Эдуард Вячеславович молчал, а на его лице вдруг стали проступать странные бледно-лиловые пятна. Губы и нос посинели.
Богдану стало страшно.
– Что с тобой?! – крикнул он и заметил на полу маленькую игрушечную панду.
У Кречетова не было ни детей, ни внуков. Хотя панда не казалась безобидной игрушкой. Ее голова напоминала череп.
«Допился!» – пробормотал Богдан. «Уже мерещатся черепа и покойники!». Он поспешил обратно в свою квартиру и позвонил в «скорую».
– У меня белая горячка! – сообщил он.
– И в чем она проявляется? – насмешливо поинтересовался женский голос.
– Девушка, Вы лучше приезжайте ко мне, а не задавайте тупые вопросы!
– Хулиган! Вам нужна милиция, а не «скорая»!
Короткие гудки завершили диалог, вызвав головную боль и изжогу. Тарасюк вспомнил о таблетках, рекомендованных наркологом. Достав коробку, он выпил лекарство. Вскоре стало легче и потянуло в сон.
Проснулся Богдан лишь вечером и узнал, что сосед, Эдуард Вячеславович Кречетов, умер. «Здесь что-то не так! Художник, в отличие от меня, был здоров!» – подумал Тарасюк и внезапно осознал, что нашел подходящий сюжет для детектива. Он проведет собственное расследование и напишет об этом книгу.
Нина Федоровна, любопытная старушка, которая жила на первом этаже и была в курсе всех событий, происходящих в подъезде, заявила, что Кречетов умер от сердечного приступа.
– Он никогда не жаловался на сердце! – возразил Богдан.
– Эдуард Вячеславович был пожилым. А у стариков много разных болезней, – сказала Нина Федоровна.
– В этом году ему бы исполнилось сорок пять, – сообщил Тарасюк.
– Не может быть! Он же совсем седой! – удивленно воскликнула старушка.
– У Кречетовых это наследственное. Они все седеют рано, еще в молодом возрасте, – пояснил Богдан.
Нина Федоровна впилась в него глазами, надеясь получить новую информацию.
– Откуда это тебе известно?!
– Художник был моим другом, – признался Тарасюк и мысленно добавил: «Единственным!».
– Порядочные люди не дружат с такими, как ты! – презрительно процедила старушка.
– А чем я Вам не нравлюсь? – поинтересовался Богдан.
– Полуграмотный алкоголик из провинции не способен понравиться никому! – съязвила Нина Федоровна.
– Я образованный человек, и к тому же коренной москвич! – ошеломил ее Тарасюк.
Он почти не солгал. В аттестате, выданном после окончания школы, имелась пятерка по физкультуре. А Калуга, в которой Богдан родился и провел большую часть своей жизни, расположена рядом с Москвой.
Старушка недоверчиво взглянула